По просьбам трудящихся.
Вся правда о сбежавшем трамвае.
В том самом роковом 2000 году я снимал офис у метро Шоссе Энтузиастов. Пописывал проги на пару с Борисычем. Как-то вошло в привычку, что к концу рабочего дня к нам заваливался Леший, мы брали по паре пива и через Измайловский парк неспешно пилили к одноименной станции метро, откуда и разъезжались по домам. Но в ту пятницу посреди парка случился шашлычник с разливным из бочки вином. Вино на пиво - это диво, ага.
Долго ли, коротко ли, набрели мы на трамвайное кольцо с тупиком, где тогда разворачивался 43й маршрут. В тупике стоял вагон...
Идея угнать его пришла, конечно, Борисычу. Я б не додумался. Прецедент - великая штука.
На наше удивление, задняя дверь вагона открылась с первого пинка. Замок висел только на передней: инерция мышления? Запасливый Леший открыл дверь кабины швейцарским ножиком и расположился в середине салона. Борисыч потихоньку сдулся и кемарил где-то сзади. Я начал изучать намертво закрашенные бежевой маслянкой органы управления транспортным средством. Очень мешало отсутствие руля. Наконец повыше моего затылка обнаружился Главный Рубильник и трамвай загудел ожившим преобразователем. Я нажал на педаль - газа? - и тут же въехал в деревянный брус, которым заканчивался тупик. Оно и понятно. (Спящий Борисыч сперва звучно приложился репой о поручень переднего сиденья, потом, не просыпаясь, сполз обратно на свое. Леший заржал.) Пришлось искать задний ход. Он, оказывается, включается рукояткой реверса слева от кресла. Я начал осторожно сдавать назад и наткнулся на яростный дззззззыннннннь пролетавшего мимо кольца 32-го трамвая. Стук Борисычевой головы дал мне понятие о качестве трамвайных тормозов: вагон, как оказалось, останавливается мгновенно.
Выбрались с кольца, мордой в сторону Семеновской. Ну, туда и поехали. Оглядевшись и не обнаружив помех, я вжал тапку в пол и не без удовольствия убедился, что и трамвай может стартовать с пробуксовкой, только вместо визга и дыма - искры и грохот.
Перед мостом Окружной дороги я исправно остановился на красный, потом тихонько забрался под мост, вытягивая на себя канат, которым опускается пантограф: мост низкий, я раньше видел, как это делают трамвайщики. Но чуть перетянул: "коробка" сложилась и защелкнулась. Вожатый удивился, трамвай остановился. Стоим под мостом, заткнув дорогу. Все орут, бибикают, я в панике. Наконец, нашелся маленький канатик, который освобождает защелку. А нога-то на педали... Как мы рванули... на красный... бедный Борисыч.
До Семеновской добрались почти без приключений, не считая того, что на остановках нам приходилось притормаживать за идущими впереди трамваями, при этом народ пытался штурмовать соблазнительно пустой вагон. Мы упорно не открывали дверей, и это было к лучшему.
У метро до нас дошло, что просто бросить трамвай на путях и скрыться будет как-то неэтично, поскольку способности трамваев к обгону и развороту оставляют желать лучшего, а за нами идет уже несколько вагонов. И мы поехали дальше...
А дальше была стрелка. Налево в Лефортово - или направо к Преображенке. Я начал искать кнопку перевода стрелки, при этом (в лучших традициях Мышей из мультика про авто Кота Леопольда) успел пооткрывать и позакрывать все двери, помигать всеми огнями, включить печку, шугануть звонком гаишника и на прощанье помахать ему дворниками. Но стрелка не переключилась, и мы поехали к Преображенке. К моему удивлению, народ на остановках продолжал попытки к нам зайти, несмотря на то, что 43-й там не ходит, а Леший махал бутылкой и, топорща усы, страшно говорил "Кыш!"
На Преображенке стрелка велела нам идти прямо, так что путь наш лежал в Останкино, за 11-м... К тому времени я изрядно пообвыкся с управлением и, отпустив подальше впереди идущий трамвай, нагонял его потом с шиком, воем и грохотом. Было весело. Правда, у кладбища, на крутом достаточно повороте, Борисыч выпал с сиденья. Я попросил Лешего прикрыть его и сунуть куртку ему под голову.
На Ростокинском я нечаянно подрезал навернутую бээмвуху, которая после этого ехала за нами до Галушкина, матюгаясь клаксоном. Тогда я не знал еще всех выразительных способностей автомобильного сигнала. Многому научился.
Около Аргуновской случился небольшой затор: на светофоре через пр. Мира я упустил своего "лидера" и между нами втерлись несколько битком набитых трамваев из Медведкова, тащившихся как улитки. У самого кольца (свобода!!!) в Останкино, окончательно теряя терпение (долгонько мы однако, катаемся, а туалетов в трамвае не предусмотрено) я решился на необдуманный трюк: тихонечко толканул сцепкой медлительного предшественника. По случайному совпадению, в этот же момент я нажал локтем кнопку перевода стрелки и, растерявшись окончательно, преблагополучно затолкал полный народу трамвай в тупик, такой же как и тот, откуда мы начали вояж. После чего мы с Лешим побудили Борисыча и дали деру...
Я бежал и оглядывался, а водитель запертого мною трамвая всё стоял и стоял у своей кабины с монтировкой в руке, стоял и стоял...
Насколько я помню, сей бессмысленный хулиганский акт не был зафиксирован нигде, кроме коротенькой заметки в "подвале" какой-то вечерки, которую я вырезал и бережно хранил, пока не потерял при очередном переезде.
(с).sb.
0