Было это в приснопамятные времена середины восьмидесятых.
Учился я
в институте и раз в неделю целый день мы проводили на военной кафедре.
А занятия на военной кафедре отличались от прочих тем, что их
практически невозможно было (в силу тяжести проистекающих затем
последствий) просачковать. А еще тем, что пар было не три, а четыре -
полный 8-ми часовой рабочий день. Две пары, перерыв на обед - все как
полагается. Тем не менее, бывало иногда так, что курс лекций в силу
разных причин кончался раньше, так, что у преподавателя в запасе
оставалось два, а то и четыре часа. Тогда этот преподаватель "чтобы
не нарушать отчетности" все это время травил нам байки из его служилого
в войсках прошлого. Отпустить студиозов с последних часов - никогда,
потому как "по Уставу - не положено". Если преподаватель Иванов не мог
занимать эти часы сам, то он просил подменить его преподавателя
Петрова... Ритуал соблюдался свято. Но вот как-то раз приехала на нашу
военную кафедру какая-то большая шишка из Политуправления и устроила
общекафедральное офицерское политпросвещение аж на всю вторую половину
дня. Ввиду чего заведенные порядки рисковали рухнуть из-за невозможности
офицеров выставить себе замену. Выход был найден в том, что на нашем
цикле все-таки нашелся один "действующий не офицер" - лаборант
по фамилии Машковский. Все студенты всех преподавателей были согнаны
в одну аудиторию, им был явлен "старший - Машковский", офицеры
удалились... Естественно, что лаборант не имел и сотой доли того
славного прошлого, которое имел любой из отсутствующих преподавателей.
Почему и объявил - "заниматься делом, сидеть тихо, окончание занятий -
в 17 часов, я - в соседней комнате" и смылся. Четыре часа тотального
тихого безделья привели всех в состояние такого офигения, что когда
наступило это "17 часов", когда заведенные у кого-то на это время
часы-будильник запищали "пип-пип-пип" и я произнес спонтанно пришедшую
на ум фразу "Машковское время - семнадцать часов" - народ грохнул
до звона в стеклах...
0