КОПЧЕНЫЙ САМОЛЕТ Значица так.
Случай заурядный в служебной практике технаря, коим я тогда
служил в полку ПВО на должности обычного техника СД обычного
истребителя, но до сих пор вызывает восторг очевидца - моего брата,
приехавшего однажды навестить меня.
Как он добирался и каким образом нашел мою часть - разговор отдельный.
Но попал в мой бивуак он затемно, мокрый и уставший. До этого дня мы с
ним не виделись несколько лет, и встреча была весьма теплой.
Только мы сели за стол и врезали по пятьдесят - врывается посыльный и
объявляет, что полк перебазируется на другой аэродром. Что означает -
срочно прибыть к месту дислокации и подготовить эту летающую кучу
цветного металлолома к полету.
Снарядив брата вторым комплектом обмундирования, выдвигаемся.
Ночь. Темно так, что если закрыть глаза, то становится светлее. Весь
день лил дождь, грязюка непролазная. Движемся по проселочной дороге,
края которой определяются по периодическому нырянию по колено в кюветную
жижу. Минут сорок пешего пути в полной темноте с надеждой увидеть свет
оканчиваются разочарованием - электричество на аэродроме отсутствует.
Его выключили дяди в погонах, чтобы не демаскировать дислокацию боевых
единиц.
Небольшой экскурс в тайны обороны.
Самолеты на аэродромах хранятся в таких особых боксах - ангарах,
засыпанных грунтом. Вся эта монументалистика делается только для одной
цели - запутать противника. Чтобы вероятный противник подумал, что это
не ангары, в которых стоят всепогодные сверхзвуковые истребители, а
большие земляные kучи. Хотя подумать так практически невозможно, ибо
даже в стельку пьяный империалист поймет, что бетонные рулежки не могут
просто так вот вести к кучам земли. Но так заведено и с этим ничего не
поделать. Незасыпанной оставляют ту сторону, с которой находятся створки
распашных ворот. Как вы понимаете, для того, чтобы самолет периодически
можно было извлекать и ставить обратно.
Створки ворот весят с десяток тонн каждая и распахиваются, ездя по
рельсам на тележке, привод которой в хорошее время осуществляется
электричеством. Но его сейчас нет. На форсмажор имеется рукоятка,
похожая на ту, которой заводят грузовики. Пролив пару литров пота,
случайно обнаруживаем, что створки были заблокированы противооткатным
тормозом. То есть, эту махину мы тащили волоком. Тьфу! Ладно.
Надо подвесить на истребитель подвесной бак. Это такая большая сигара из
алюминиевого сплава, но нужно хотя бы приблизительно знать, где она
находится, и где находится сам самолет. А темно, нет фонарика, и мы с
братом ходим в позе зомби, вытянув руки вперед и периодически пытаемся
выколоть друг другу глаза пальцами. Эту проблему надо было как-то
решать, и мы нашли способ. Я взял тряпку, кусок проволоки и соорудил
факел. Вообще-то я хотел сделать мааааааленький факелок, навроде того,
коим ставят банки на спину кашляющего пациента. И я не виноват, что в
темноте факел получился у меня, как у Ку-Клукс-Клановца. Или даже как
огонь спартакиады в моем маленьком городке, откуда я родом. Честно
говоря, этого делать было, мягко говоря, низя. По инструкции разводить
открытый огонь можно не ближе 300 метров от самолета, а курить - не
ближе 25 метров от него.
Но мы не курили. Мы подсвечивали. Самолет, вместе со своим содержимым -
несколькими тоннами авиационного керосина, кислорода, катапультных
порохов, пиропатронов и боеприпасов были хорошо освещены огромным
факелом. Как это все не рвануло - до сих пор для меня загадка.
Приехал командирский УАЗик с начальством (благо, факел я успел
потушить), полковники погудели в темноте командирскими голосами и
скомандовали "отбой". Слегка попугав брата фокусом с ярко горящей
сигаретой в кислородной маске и воем бортового преобразователя тока
самолета, я повел его знакомиться с пропахшими керосином коллегами. Там
мой брат был посвящен в великое таинство поглощения технического спирта
и запивания его водой. Причем, обе компоненты содержались в одинаковой
посуде, и он всегда безошибочно запивал спирт спиртом, а воду - водой.
Шумный финал вечеринки окончился шествием с песнями и плясками домой по
дороге, которая больше не казалась темной и чудовищно грязной.
На следующий день мой самолет осматривал периодическим осмотром зам
командира по инженерно-авиационной службе. Он долго и задумчиво
разглядывал густую копоть на нижней плоскости крыла, но так и не задал
мне вопроса, которого я боялся услышать...
Брат до сих пор вспоминает с умилением об этом уикэнде. Хм. Пожимаю
плечами. Ночь как ночь. Каких тысяча была за службу. И веселее было, и
грустнее...
Obsidian_edge
0