Просто добрая история. История рождения старшего сына. 1984 г., 29
января. Гостим у родителей. До родов (по подсчетам) еще несколько дней.
Жена днем говорит:
"Завтра рожу". Ну, завтра – это завтра. Вечером
почитал ей Гашека "Приключения бравого солдата Швейка" и набоковую.
Часов в одиннадцать вечера жена толкает: "Началось". Звонок. Скорая
приехала очень быстро. Входит бригада: старичок-фельдшер с трясущимися
руками и головой и два студента – практиканта с любопытно-боязливыми
взглядами. Фельдшер уточнил диспозицию и филосовски молвил: "Дома рожать
будем, готовьте простыни, кипятите воду" и тут же засмолил трясущимися
руками папиросу. Я – молодой и зеленый принял это как должное и начал
бегать по квартире, пытаясь выполнить команду. Матушка села на телефон
и, связавшись со скорой службой, очень доходчиво и ярко, не стесняясь в
выражениях, обрисовала ситуацию и выразила сомнение, что
фельдшер-алкоголик и два студента справятся с родами на дому.
Вторая скорая приехала еще быстрее. Жену погрузили а РАФ (Газелей и
всяких Фордов тогда не было), я на правах мужа выклянчил место
сопровождающего и мы помчались в роддом. Выгружаемся в приемном
отделении, жену на каталке в какую-то комнату. Меня просят пока не
уходить – мол вещи чтобы забрал (я с дуру, а скорее с перепугу успел
дома надеть на жену пальто и сапоги). Начинаю нервно ходить из угла в
угол. Смотрю на часы – 00 часов 15 минут. Из комнатки, куда ввезли жену,
выходит старушка-медсестра и громко говорит: "Мальчик, мальчик".
Подбегаю с вопросом: "Что надо или что случилось? " "Да нет, мальчик у
тебя". От радости в голове что-то сдвинулось, хватаю старушку-одуванчика
в охапку, начинаю кружить по приемному отделению. Наконец немного
прихожу в себя. Мне отдают вещи и я пешком топаю домой, что-то радостно
напевая.
У метро "Молодежная" напротив меня останавливается "Милицейский
патруль". Из машины выходят двое. Надо думать их очень заинтересовал
молодой парень, идущий ночью в 20 градусный мороз без шапки, нараспашку,
на плече женское пальто с шикарным песцовым воротником (по тем временам
круто), в руках сапоги, с блаженной дурацкой улыбкой на лице. Потом они
мне рассказали, что, подходя ко мне, уже делили премию за поимку как
минимум вора-насильника.
На простой вопрос: "Парень, ты откуда и куда" я начал что-то путано
объяснять. Ребята-милиционеры поняли, что случай серьезный, не стали
дослушивать, а профессионально затолкали в машину и привезли в
отделение. Там я спустился с небес на грешную землю и уже более-менее
внятно рассказал кто я, откуда и куда и почему такой радостный. Ребята
позвонили родителям, после чего старший произнес: "Ну что же,
поздравляем тебя. За сына надо водки выпить", - достал бутылку водки и
стаканы. Чекнулись, выпили. Алкоголь быстро впитался в молодое не
проспиртованное тело и мозг. "Тебе такому, да с вещами идти нельзя.
Ребята, подбросьте парня до дома", - молвил старший. Меня посадили в
машину и повезли домой. Теперь настала очередь родителей, когда они
увидели пьяного сына в сопровождении 2-х милиционеров. "Что он натворил.
Почему пьян? " "Не волнуйтесь, папаша и мамаша. Это мы с ним отметили
рождение сына. Все нормально. Получите в полной сохранности и выпейте за
внука", - ребята чинно с чувством выполненного долга ретировались.
Может я не прав, но милиция в те времена была намного человечнее.
Петруха
В 1986 году в 6 лет попал в детскую городскую больницу, в палату со взрослыми мужиками.
Взрослым мужикам было лет по 12, и тот, у которого была татуировка на руке, сказал "пусть шкет без прописки заезжает".
В угловой четырехместной палате было четыре окна, поэтому между процедурами было на что посмотреть, я лежал на койке и слушал дискуссии на темы "а не зашквар ли глотать кишку" и "что будет, если выпить свой желудочный сок".
В том возрасте я уже много читал и с удовольствием на фоне удивленного неудовольствия соседей осваивал их учебник по литературе для 5 класса.
Мужики в палате общались между собой просто и незатейливо, так что, помимо литературной школьной программы пятого класса, за месяц я вполне сносно усвоил еще и внешкольную разговорную. Я просто запоминал новые интересные слова, не особо заморачиваясь, что именно они означают.
Гордостью отделения был стоящий в холле рядом с ординаторской цветной телевизор. "Гостья из будущего" была снята всего лишь два года назад, и ее показ был событием месяца. По этому поводу врачи даже перенесли время операции у одного из соседей. По-моему, его звали Артем.
В тот день в отделении дежурила Светлана Федоровна. Это сейчас я понимаю, что это была вовсе не медсестра, а маньяк и садист. Потому что только маньяк и садист мог со словами - "Все! Тихий час!" - подойти и выключить телевизор на середине серии.
Дети возмущенно загалдели, а во мне первый раз проснулось самосознание. Правил бойцовского клуба я еще тогда не знал, поэтому звонким детским голосом спросил: "Светлана Федоровна, ну можно мы еще чуть-чуть посмотрим? Ну что вы как залупа конская?".
Ничего обидного в этом слове не было, соседи по палате часто так друг друга называли, особенно когда кто-то жадничал, а вот Светлана Федоровна почему-то обиделась. Поэтому у нее потом дергался глазик, а у меня сильно болело ухо.
Ерейский Ерей
Бэлла Анатольевна работала в нашей бухгалтерии.
Старательная, знающая, всегда готовая помочь, пользы от неё было много. Все знали, хочешь её порадовать ― спроси о сыне, Марке. Без вопроса она не начинала рассказывать, не желая никого стеснять. Но если кто-то интересовался, Бэлла Анатольевна с удовольствием делилась новостями. По её словам выходило, что Марик — музыкальный продюсер и в одиночку борется с дурновкусием на эстраде, в ущерб собственной выгоде. И все звезды мечтают работать только с ним, а Марик всё время в разъездах, но не забывает звонить маме, хотя когда он заболел в дороге, то маме ничего не сказал, как будто можно обмануть материнское сердце!
Однажды я видел Марика, он заезжал за мамой. Они шли по коридору мне навстречу и говорили. Бэлла Анатольевна тихо, не слышно, а Марик громко, на весь коридор.
— Мама! Какие деньги? Ерейский Ерей! Зачем? Я очень хорошо зарабатываю. Мама, ты вообще уже можешь не работать. Что внуки? Внуки будут, куда они денутся…
Они прошли мимо меня: Марик, невысокий, очень подвижный, рано начавший лысеть, и Бэлла Анатольевна, еле поспевающая за сыном и не сводящая с него глаз.
На следующий день, чтобы сделать Бэлле Анатольевне приятное, я спросил:
— Слышал, как Марк сказал "Ерейский Ерей". Что это означает? Не встречал раньше ничего похожего.
— Ох, — вздохнула Бэлла Анатольевна, — Это очень давняя история. Но, если хотите, расскажу.
И рассказала.
Марик рос с мамой и бабушкой. Жили они тогда в поселке при военном госпитале, где когда-то служил дедушка. В госпитале работали и обе женщины, Бэлла Анатольевна ― в плановом отделе, а бабушка, Рива Борисовна, была операционной медсестрой.
Маркуша часто болел, и до трёх лет мама от него не отходила. Потом бабушка решила выйти на пенсию и сидеть с внуком, но начальник госпиталя, генерал Пичуев, не отпустил её в решительной форме, заявив, что одна такая медсестра стоит взвода хирургов-раздолбаев. И обещал помогать с нянями.
Няни менялись часто. Одни уезжали вслед за мужьями, закончившими стажировку в госпитале, другие не нравились либо маме, либо бабушке. А вот Ирина Степановна сразу понравилась всем. Приехавшая из глубинки непонятно по какой надобности, Ирина Степановна казалась няней прилежной и доброй, рассказывала, что вырастила четверых собственных. Говорила она быстро, не особо внятно, но повторяла сказанное по несколько раз, что очевидно нравилось Марику. Он сразу полюбил слушать сказки, которые Ирина Степановна готова была придумывать с утра до вечера.
Сюжет всегда был одинаков, менялись только злодеи. Жили-были хорошие люди, сеяли хлеб и рыбу ловили ― и вдруг, откуда не возьмись, то свирепый волк, то ужасный змей, то леший-обманщик, то водяной-надувальщик, то Баба-Яга, пакостница, а то и сам Кащей, враг добрых людей. Но всякий раз появлялся рыцарь-принц Марк Геройский и волшебным мечом сокрушал врагов, а избушку на курьих ножках заставлял нести большие яйца. Покончив с делами, Марк Геройский немедленно садился за стол и съедал куриную котлетку с пюре, выпивал бульон и никогда не вытирал руки об штанишки, вот какой он был замечательный рыцарь-принц.
Лучшего и не пожелать, кабы не странное обстоятельство — в сказках Ирины Степановны все злодеи были евреями. И волк был еврей, и леший, и кикимора и вся прочая нечисть.
— А Кащей, злой еврей, прыг на поветь, да за баню, да хотел укрыться, но Марк Геройский еврея везде найдет и мечом побьёт! — слушал Маркуша, доедая куриную котлетку.
Всё это не могло не всплыть. И всплыло.
Субботним вечером принимали гостя ― профессора медицины Дмитрия Яковлевича, давнего друга семьи. Пили чай с бубликами. Почти уже пятилетний Марик сидел за столом вместе со всеми. И Дмитрий Яковлевич не мог не спросить:
— Марк, скажи пожалуйста, что ты будешь делать когда вырастешь?
— Буду евреев убивать! — ответил Маркуша, макая бублик. Затем, увидев как вытянулись лица взрослых, мальчик решил, что поразил всех своей смелостью и добавил, — Я евреев не боюсь! У меня есть волшебный меч и ещё пистолет будет! Большой!
— Маркушенька, сыночек, да зачем же евреев убивать?
— Они плохие, людям жить не дают! — уверенно объяснил Марик.
— Вот cуka. — сказала Рива Борисовна, — Ой, извини Дима, это я про няню нашу.
— Маркуша, но евреи же хорошие. Вот бабушка хорошая? Добрая?
— Бабушка добрая. — согласился Марик, — А евреи злые.
— Но мы все евреи! И бабушка еврейка.
— Нет! Бабушка! Ты ведь добрая?!
— Добрая, и при этом еврейка. И дедушка твой Натан был евреем. И Дмитрий Яковлевич еврей. И мама твоя еврейка. И ты тоже...
— Рива, не торопись.
— И ты, Маркуша, еврей.
— Я еврей? — лицо мальчика сделалось бесконечно несчастным. Через секунду он закричал, страшно, как не кричал ещё никогда. Упал на пол, мать не успела подхватить, и забился судорогами. Все бросились к нему, он никого не слышал. Кричал, плакал. Долго, очень долго успокаивали, Бэлла Анатольевна бегала в приемный покой за ампулой, сделали укол. После укола, и то не сразу, Марик заснул.
Не откладывая, вызвали на разговор Ирину Степановну.
С порога мама и бабушка набросились на неё, то одна, то другая срывалась на крик.
Ирина Степановна совершенно не понимала происходящего, что именно она сделала не так, и в чем её вина:
— Я ведь Марику объясняла, что это только сказки, я его не пугала никогда, я в жизни не видала ни лешего, ни водяного, ни еврея, никогда не видала, — лепетала Ирина Степановна.
И вдруг она громко ахнула: «Маркуша ― еврей? Боже мой, вот горе-то, дитятко милое, Маркушенка, за что же беда такая, горемычный мой...»
Тут мама и бабушка рассвирепели одновременно и, не окажись рядом Дмитрия Яковлевича, вышло бы совсем дурно. Профессор выпроводил рыдающую Ирину Степановну и, с помощью долгой беседы, настоя пустырника и водки, привёл женщин в чувство. Затем Дмитрий Яковлевич придумал, как исправить произошедшее.
Маркуша проспал до утра. Выглядел вяленьким, но позавтракал с аппетитом. Еврейский вопрос не поднимал. Почистив зубы, вознамерился играть в кубики.
Мама и бабушка сели на ковер вокруг него. Не сговариваясь, распределили обязанности: говорить будет бабушка, а мама обнимает и целует в кудрявую макушку. Рива Борисовна подбирала слова, не зная как начать. Но начал сам Марик.
— А няня придет? — спросил он.
— Нет, Маркуша, няня не придет. Да и не нужна тебе няня. Ты ведь уже взрослый и можешь ходить в детский сад. Как ты и хотел. Там много детей и очень весело.
— Мама, какой сад? — удивилась Бэлла Анатольевна.
— В группу к Фире Леонидовне.
— Но там же мест не было.
— Ничего, найдут. Я завтра сразу к генералу пойду. Будут места. Маркуша, послушай меня, детка. Помнишь ты букву "р" не говорил? Ты и сейчас её плохо говоришь, но раньше совсем не мог. Так вот, няня твоя, Ирина су....Степановна, тоже эту букву говорить не умеет. У неё выходит "вр" вместо "р". Получается путаница. Потому что злодей, который в сказке, он ерей. Е-рей. А не еврей. Евреи, это народ такой. Есть русский народ, есть грузинский народ, а есть еврейский. И мы с тобой из этого народа. И это хорошо, хоть некоторые так не...
— Мама!
— Ну да. В общем, плохие — ереи. А мы не ереи, мы с тобой евреи.
Марик слушал бабушку очень внимательно, и как будто решал, плакать ему или нет.
— А волк ерей? — спросил он, немножко подумав.
— Конечно.
— А леший?
— И леший ерей.
— А Кащей?
— Ну, Кащей... Кащей просто махровый... То есть, самый злой из ереев.
— Хорошо, — сказал Марик и продолжил с кубиками. С тех пор он больше никогда по поводу своего еврейства не плакал. А новое слово запомнил, и, взрослея, напридумывал кучу ругательств, из которых "Ерейский ерей" было единственно пристойным.
©СергейОК
2019
Харизма?
Два года подряд я попадала в травматологическое отделение горбольницы. Что есть травматология - кто был, знает, а кто не был - лучше и не быть. Дважды наблюдала похожую трагедию, но с разным результатом.
1987. В соседней палате парень 23 лет, потерял ногу на производстве. Стеклянный взгляд огромных голубых глаз, неподвижно устремленный в белую безысходность больничного потолка. Пустота.
1988. В соседнюю палату положили 19-летнего оболтуса и балагура Юрку, ещё пока навеселе, уже успевшего насмешить однопалатников солёным юмором.
Вчера у него были проводы в армию. Сегодня у него сбор на призывном пункте. Но вчера после застолья он решил на мотоцикле погарцевать - два года без любимого коня впереди. Неаккуратно вышло. Ногу зажало между мотоциклом и КрАЗом. Сдавило. И теперь он в травматологии.
В отделении была медсестра, за которой пытались ухаживать и стар, и млад, и врач, и хворый. Но неприступна она была, экзотичная блондинка с карими глазами.
Конечно, Юрка не исключение, а наоборот, на амбразуру полез, тем более, что инъекции ему штрыкать назначили Юлю. В общем, нескучно было в соседней палате.
Но, несмотря на веселье, нога Юркина никак не хотела выздоравливать, и пришлось докторам ее убрать. С коленом вместе, за компанию.
Временно, полдня шуток не слышно было, а потом фонтан юмора заработал вновь. Хозяин же фонтана, едва отойдя от наркоза, с удвоенной силой начал заигрывать с медсестричкой. И вскоре крепость пала под гусарским натиском. Начались трогательные отношения болящего и лечащего.
Юрку я увидела года через четыре. Наперез мне шел невысокий парень, быстро мерявший улицу огромными шагами. "Юра, ты?!"
Рассказал, что уезжает в землю Обетованную. Женат на той красавице Юле, уже двое детей у них. Видно было, что счастлив. И умеет делать счастливыми ближних. Он из тех, рядом с которыми грустить сложно.
Вспоминаю иногда его, веселого и неунывающего. Он пример того, как не сдаваться в тяжёлых ситуациях.
Что это, сила духа или невероятная мужская харизма в тогда ещё 19-летнем пареньке?
Случай ободрительный, я надеюсь.
Эту историю я услышал в купе поезда Москва-Сочи.
Детская больница провинциального городка. В приемном покое, на приеме больных, медсестра из палаты интенсивной терапии. Опытная, за тридцать лет работы насмотревшаяся всякого, и смешного и грустного. Умеющая ставить на место поддатых пап и успокаивать ревущих мам и детей. И вот в приемный покой врывается мужчина лет тридцати, в форме автоинспектора. Сказать, что он ругался матом, было нельзя. Он на нем разговаривал. В переводе на русский литературный, это звучало примерно так.
- Чем вы все здесь занимаетесь?! Почему к моим жене и ребенку не подходит врач?! Если врач не подойдет через пять минут, я его отправлю лес валить!
На все его вопли он получил спокойный ответ:
- Врач занят с другим ребенком, освободится, осмотрит вашего. Если не прекратите шуметь, я вызову охрану и вас выведут. Здесь больница, а не дорога.
Мужик обороты убавил, но все еще кипит.
- Я это так не оставлю. Я здесь останусь, имею право.
Наивный! Ну кто его за язык тянул? Сестра заулыбалась.
- Хорошо, хорошо! Помойтесь, переоденьтесь и приезжайте. Тапочки не забудьте.
Вечер, палата интенсивной терапии. Мама 25 лет и десятидневный ребенок с тяжелым ляринготрахеитом. Из роддома сразу в больницу. Мама еще не отошла от своих первых родов и слегка заторможена. Да и муж ее заметно подавляет, привык быть главным. Капельница, ребенок беспокойный, нужно придерживать.
- Ты лежи, лежи. Муж присмотрит.
Ночь. Ингаляция. Надо дать питье. Малыш сосет неохотно. Папа дрожащими руками держит бутылочку. Напоили, теперь надо подержать столбиком, чтобы не срыгнул.
- Ну-ка, папаша, держи его вот так, головкой на плечо. Я пока пеленки приготовлю, а ты, мамаша, не дергайся, пусть привыкает.
Ребенка вырвало прямо на папу, но дыхание явно стало лучше. Такая медицина продолжалась всю ночь.
Утро. Пациент наконец отдышался, порозовел, наелся мамкиного молока и уснул. Новоявленный брат милосердия покинул палату интенсивного воспитания со словами - Как вы здесь работаете? Я чуть с ума не сошел!
Через неделю их выписали из больницы, но все семь дней, навещая жену, инспектор привозил дежурной смене торт к чаю.
Жена работает медсестрой в клинике.
Далее с ее слов.
На пост приходит звонок - вызывает пациент - старенький очень милый дедушка 96 лет от роду, бывший капитан океанского лайнера, а ныне пенсионер с легким Альцгеймом. Вхожу к нему в палату. Дедушка просит принести ему яблочко из шкафа, т. к. сам передвигается уже с трудом и поэтому в основном лежит в кровати. Я приношу ему яблоко, слежу чтобы он аккуратно его съел и ухожу из его палаты.
Минут через 10 снова звонок от дедушки, захожу к нему, вынимаю у него из рук кнопку вызова. Дедушка интересуется погодой на улице (видимо надумал погулять). Подробно описываю ему погоду, дедушка благодарит, выхожу из палаты.
Проходит около 15 минут и снова на пульте появляется вызов от дедушки. Вхожу в палату, принимаю кнопку вызова у него из рук и узнаю, что он о чем-то хотел спросить, но уже забыл и извиняется. Раскланиваемся, я выхожу.
Через короткий промежуток времени опять вызов от дедушки. Вхожу и интересуюсь что он желает на этот раз, а дедушка и спрашивает:
- Дочка, а вот эта кнопочка, которую я периодически нажимаю, для чего она?!
Р.S. медсестра - японка, клиника в Токио.
Про ВАСЮ.
В 11-м классе нас направили в военкомат, вместе с нами пошла выдающаяся личность - Вася Грязев. Приключения у него начались уже в больнице, где мы сдавали кровь и мочу. Вася припер литровку, по самую пробку полной мочи! Мед сестра спросила:
- Сколько добро собирал-то?
- Неделю! - гордо ответил Вася.
В военкомате к хирургу нужно было заходить в одних трусах и когда Вася разделся до трусов, то всем стала видна громадная ДЫРИЩА у него на жопе, причем от трусов практически ничего не осталось! Вася бодро зашел к хирургу, а там сидела молодая и жутко привлекательная медсестра в немного расстегнутом халатике. При виде такого непотребства Васин боевой конь встал по стойке "смирно" и трусы сами упали к ногам красотки. Хирург, стараясь не дышать, сказал:
- Годен, только ПИСЮ мыть надо!
Вася красно-сине-зеленый пулей вылетел из кабинета, судорожно сжимая остатки трусов. Кое-как отдышавшись, Вася поперся в одних трусах к психиатру:
- Молодой человек, ко мне вообще-то заходят в одежде!
Вася что-то услышал про одежду и начал судорожно стягивать свой единственный клочок одежды. Психиатр послал его на поиски оставшейся одежды. Следующей жертвой стал ухо-горло-нос:
- Молодой человек, повторяйте за мной! Сорок два!
- Шесть!
- Пятьдесят семь!
- Двенадцать!
- Какие нахрен двенадцать! Пятьдесят семь!
- А я думал, складывать надо!
- Годен, иди к военкому!
Бывалый военком спросил:
- Фамилия?
- Грязев!
- Кем хочешь стать?
- Космонавтом!
- Кем-кем?!
- Грязев!
Военком глубоко вздохнул:
- Годен! В десант пойдешь! Там тебя всему научат!
Навеяло историей о двухчасовом голодании упитанных американских братьев.
Помню, дежурил я в нашей больничке лет эдак десять назад.
Зовет меня медсестра в терапевтическое отделение. Говорит, что у больной проблемы с желудком.
Прихожу, смотрю. Дама лет 45, что называется, "повышенного питания", килограммов на 90.
Говорит, чего-то съела не то, после чего стошнило ее. Удивился я, что после больничной пищи (мб не очень вкусной, но довольно диетической) ей поплохело.
- Нет, говорит, я вон селедочки еще съела, мне из дома привезли. И показывает на банку с селедкой на подоконнике (аккурат над горячей батареей, в общем, все "по уму").
- Выкидывайте селедку, говорю. - Она уже, видимо, протухла тут у вас. Один раз тошнило вас?
- Нет, три раза.
Я мысленно прикидываю, что придется инфекционистов вызывать, а там, блин, анализы будут брать у всех ее соседок по палате, всеобщая дезинфекция в отделении, в общем, мама не горюй.
А дама продолжает неспешный рассказ:
- Первый раз меня селедкой стошнило, я подождала немного, решила, что раз пища вышла из меня, надо недостаток восполнить (90-килограммовая тетенька боялась, видимо, похудеть...). А меня снова стошнило. И я еще покушала.
- Той же селедочки?
- Ну да.
- Логично. И?
- Еще раз стошнило. Потом решила уже побеспокоить Вас.
- Тоже логично.
В итоге я ей запретил есть что-либо в течение ближайших суток под страхом выписки. "Селедочку" лично выкинул в мусор.
Дело было незадолго перед ужином. Меня дама три раза спросила, не может ли она сегодня поужинать. Я ей категорически ответил "Нет!", наказал сестрам на раздатке ей ужин не давать. Пятнадцать минут я объяснял даме (аж упарился), что при ее раздраженном желудке все, что она сейчас только ни съест, выйдет обратно и только усугубит ситуацию. Вроде поняла.
В районе восьми часов вечера та дама была замечена циркулирующей вокруг моей ординаторской (в чужом для нее отделении). Пришлось выйти и спросить "А в чем проблемы?"
Дама сделала максимально жалобную физиономию и нараспев произнесла: "Доооктор, я уже два с половиной часа голодаааю! Я тааак ослабееела!"
АНАФИЛАКТИЧЕСКИЙ ШОК
Знакомый стоматолог рассказал, далее от его лица.
Привели к нам в клинику маленького ребенка, зубик полечить. Как себя ведут обычно дети в кресле у дантиста, известно всем. Внутренне приготовившись и помолясь, приступил к делу. После укольчика анестезии начал раскладывать инструменты в нужном порядке. И на какое-то время выпустил малыша из виду. Взглянув на него снова, я обмер. Ребенок лежал в кресле без сознания. Анафилактический шок, понял я. Это самое страшное, что может случиться. Медсестра впала в такую панику, что пришлось выгнать ее из кабинета. Она стала помогать за его пределами - вопить, звать на помощь. Коллеги ринулись ко мне из своих кабинетов, их пациенты остались в креслах с разинутыми от ужаса ртами. Клиника мгновенно поднялась на уши. Многие на бегу набирали номер скорой помощи. А мы приготовились оказывать первичную мед помощь, чтобы дитя дожило до приезда реаниматологов. Все это заняло какие-то секунды, которые не просто показались вечностью, а взвинтили нервное напряжение до уровня ультразвука. И вот, когда я склонился над ни на что не реагирующим ребенком, он причмокнул губами, всхрапнул и улыбнулся во сне. Вот так, ожидать можно было всего, что угодно, но никак не того, что малыш с зубной болью уснет в стоматологическом кресле, окруженный враждебной, с точки зрения ребенка, обстановкой, да еще и будучи дважды уколотым в десну "добрым" дядей в белом халате :-)
"БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ВСЁ"
Работал у нас в детской поликлинике кардиолог - Эдуард Ефимович (все имена и отчества сохранены).
Как и все мы, летом он на 1-2 месяца отправлялся в пионерский лагерь служить врачом - за кухней следить, детей взвешивать, тумбочки проверять, порезы зелёнкой мазать... если чего серьёзнее не случится, тьфу-тьфу.
Было тогда ему лет 38-40, спортсмен, волосы "соль с перцем", слегка кучерявый, восточный профиль, глаза, брови... нравился женщинам неслабо.
Как-то он рассказал:
"1985 год, борьба с пьянством в самом разгаре, за выпивку начали не просто в отпуск зимой отправлять и очередь на квартиру переносить, уволить могли запросто, с любой должности. Все очень серьёзно, не по-детски.
Последняя, августовская, смена в пионерлагере, последняя ночь. Всё как обычно - дети не спят, бегают по соседним палатам, мажут спящих зубной пастой и зелёнкой. Вожатые делают вид, что бегают за ними, иногда выпивая вина/водки/бражки, не пьянства ради - традиции для)
Я тоже не сачковал, что я - не врач, что ли? Ночь прошла нормально, рано с утра покормили детей и по автобусам. Через час-полтора приехали в город к Драмтеатру, высадили детей, раздали родителям, лишних не осталось, все в порядке!
Еще по стаканчику и потихоньку домой направился, там уже стол накрывают - и смена закончилась, и сразу после обеда мы с женой Надеждой в отпуск к моей маме в Кишинёв летим, сентябрь, бархатный сезон... лепота!
И тут меня накрыло... вино, бессонная ночь, вино, трясущий автобус, вино, жара накатывает... и упал я под кустики на краю площади, просто вырубился.
Народ наш лагерный уже разбежался по домам, только медсестра Аня как-то увидела меня, попыталась растормошить, поднять... бесполезно, я даже не мычал, спал просто сладко и в удовольствие!
Она понимала, что меня за такие фокусы - вытрезвитель/телега/профком - легко уволить могут, да и просто нормальная была, не бросила, однако.
К счастью, жила она совсем рядом, на Ленина, 84. Кто-то помог меня слегка растормошить и поднять, она чуть ли не на себе потащила, ногами я, видимо, ещё мог перебирать... так и довела до своей комнаты в четырехкомнатной коммуналке.
Через два часа я проснулся, не потому, что протрезвел в холодке, а просто сухое вино отчаянно просилось наружу...
Пытаюсь встать, бурчу что-то, а Аня чуть ли не набросилась на меня, рот ладошкой затыкает и шепчет в ухо, чтобы я прекратил шуметь.
Я ничего не соображая - ну очень пИсать хочется!! - пытаюсь встать, а она меня удерживает и рассказывает шёпотом...
Короче, соседи у неё не просто не сахар, жизнь хоть кому отравят. Она девушка порядочная, живет одна и если соседки-старушки увидят в ее комнате мужчину - то жизни ей не будет совсем... заклюют вусмерть.
Я ей, конечно, сочувствую искренне, но пИсать меньше мне от этого не хочется, наоборот, резервы организма на пределе, о чем я, как честный человек, ей и заявил. Ладно что Аня медсестра, притащила ведро какое-то, вышла, вернулась, забрала ведро.
Уфффф... жизнь налаживается!
И тут до меня, наконец-то, доходит, что я уже два часа как должен быть дома, чемодан закрывать; что жена/тесть/теща/кум и прочие многочисленные родственники сидят за столом, вернее, уже не сидят, а обрывают телефон коллег, скоро по больницам начнут звонить! Пипец...
Объясняю Ане, шёпотом и жестами, что ее жизненный уклад мне понятен и даже когда-то где-то был близок по ментальности, однако, если я немедленно не появлюсь дома, то соседки-старушки ей божьими одуванчиками покажутся.
Попрепирались немного, Аня и говорит: одной соседки нет дома, учапала куда-то с утра; вторую она попросит сходить за хлебом; а третью уведёт на кухню, про смену рассказать; я же должен сразу после этого тихонько выйти в коридор, открыть замок входной двери, выскользнуть бесплотной тенью, и не захлопывать дверь, а тихонько прикрыть.
Вот, кряхтя, ушла соседка в магазин...
Вот вторая возится на кухне...
Аня там же отчаянно брякает чайником, создавая мне звуковую завесу...
Вот я, сняв туфли и держа их оба-два правой рукой "щепоткой" сверху, в носках на носочках крадусь по коридору к ободранной коммунальной дверце на свободу...
Вот левой рукой отвожу щеколду...
...громкий скрип двери, но СЗАДИ!!!, там, где соседка якобы "учапала с утра".... и непередаваемо удивленно-восторженный, радостный, грассирующий, до боли знакомый голос чуть ли не кричит: "Здгггавствуйте, Эдуагггд Эфимович!!!!!!"
Туфли с грохотом падают на пол... я, шаркая на всю квартиру, одеваю их... с громким щелчком открываю дверь.... и уже на выходе, даже не оборачиваясь: "Добрый день, Бэлла Абрамовна...".
А чего оборачиваться, голос лучшей подруги своей тещи я и так прекрасно знаю... как знаю и то, в каких красках и с какими эпитетами она будет с придыханием рассказывать всё в картинках... а мне кто поверит, после туфель в руках и "носочках на носочках"...?
Через полчаса я дома, Бэлла ещё не успела позвонить, все радостно-взволнованы: "Эдик, мы тебя чуть не потеряли, уже волноваться начали, скорее за стол, такси уже здесь, пора в аэропорт!" и прочие встречающе-провожающие хлопоты и возгласы большой и пока ещё дружной семьи....
Прилетели к маме в отпуск... я от каждого телефонного бряканья вздрагиваю, все жду звонка жене от тёщи... сломя голову бегу через всю квартиру... на пляж не хожу, боюсь звонок пропустить... ни сна, ни аппетита, естественно...
Через три-четыре дня мама меня поймала на кухне, приперла, допросила... я раскололся, все как было рассказал.
"Ндааа, сынок, "я тебе, конечно, верю", как поётся в известной песне, но не представляю, чтобы кто-то ещё в это поверил. Помочь я тебе ничем не могу, но отпуск ты проведёшь спокойно - все звонки я беру на себя, никто кроме меня трубку не возьмёт. А дома уж как будет, так и будет, ничего не поделаешь. Постарайся поспать".
Через месяц летим мы домой. Настроение мое можешь себе представить, каких только картинок встреч, вопросов, криков и массы остальных приятных вещей я сам себе не нарисовал-не представил.
Самолёт сел, все выходят, я сижу, тяну секунды... все вышли, и бортпроводница уже брови хмурит, и жена торопит... а я встать не могу, такое бывает при сильном стрессе, ноги отнялись...
Кое-как, цепляясь за Надежду, встал, она меня почти протащила пару метров, рефлексы стали возвращаться, и я потихоньку захромал к трапу.
В те времена от самолёта к выходу в город пешком по полю шли... за забором уже никого, все своих встретили и уехали, только встречающие нас тёща с тестем стоят, руками так рааааадостно машут, улыбаются широкооооо...
"Ну где же вы! Мы уже волноваться начали! Все прошли, а вас нет! Надя, как же ты загорела хорошо, посвежела, отдохнула! Эдик, а ты чего похудел так? И бледный весь? Ты болел? Что случилось?"
Смотрю я на их фальшивозаботливые лица и не верю, что этих двуличных людей, растягивающих удовольствие от моих мучений, я много лет любил и уважал...
Приехали домой, стол накрыт, тосты, охи-ахи, рассказы-вопросы... а про Бэллу - ни звука. Ну ладно, думаю, хpeн с вами, хотите понаслаждаться-наслаждайтесь, я тоже подожду.
Прошёл месяц. Я похудел килограмм на семь, не сплю, аритмия появилась, на работе ничего не соображаю, живу как зомби какой. Спиртное не берет, пью как воду, а после стакана водки отравление наступает.
Подошли ноябрьские праздники. Стол, еда, выпивка, все родственники в гостях, шум, тосты, тёща напротив меня за столом...
И Я НЕ ВЫДЕРЖАЛ...
Оперся на локти, наклонился к ней через весь стол и почти проорал: "А что, мама, как там Ваша подруга, Бэлла Абрамовна, поживает????"
....После ответа я захохотал-заржал, даже не заржал, загоготал, раскинул руки, сбросил все со стола, откинулся в хохоте назад, грохнулся вместе со стулом на пол, и бился в натуральной истерике минут пять, пугая родственников.
Меня полили водичкой, я успокоился, сел, налил, со вкусом выпил и с ещё большим вкусом закусил!
Никто из родственников так и не понял, почему я столь бурно, неадекватно-эмоционально отреагировал на грустный тёщин ответ: "Ах, Эдик, в тот день, когда вы улетали в отпуск, у Бэллочки небольшой инсульт случился и речь отнялась..."
О настоящем врачебном почерке.
У нас есть престарелая тётушка, последние два года прикованная к постели. Живёт она в своей квартире, неподалёку от нас. Участвуют в уходе за ней: моя жена, тётушкин брат, я, приходящая медсестра из соц.защиты и специально нанятая энергичная женщина Людмила Ивановна. На прошлой неделе тётушка пожаловалась на боли в животе, и в субботу её отвезли в больницу. Там ей сделали анализы, «просветили», а опытный хирург внимательно её исследовал. Никакой брюшной болезни у неё не нашли. Врач хирург, отпуская тётушку домой, по всем правилам оформил вкладыш в историю болезни – когда поступила, на что жалуется, результаты исследований, и «рекомендации». Копию дали нам. Я в тот день не стал вникать в эту писанину.
Сегодня навестил тётушку, а та дрожит и плачет: «Когда же вы все прекратите меня мучать». Оказалось, что медсестра поставила ей с утра большую мощную клизму. Спросил у медсестры, зачем надо было это делать, и та уверенно сказала, что именно так было ясно указано во врачебных «рекомендациях» хирурга: «Очистительная клизма – 1-2 раза в день».
Вскоре появилась Людмила Ивановна и принесла, чтобы кормить больную, тёртую варёную свёклу с чесночком и майонезиком. «А то как же, всё как доктор ей прописал!» Она ни на секунду не засомневалась в том, что прочла в «Рекомендациях»: «Варёная свёкла – 1-2 раза в день». С трудом, но накормили тётушку свёклой.
Я посмотрел в эти «Рекомендации». Документ был заполнен от руки, но не обычным торопливым угловатым трудночитаемым «врачебным» почерком. Наоборот, почерк у врача был аккуратным, ровным, приятно-округлым, каждая буква стояла отдельно. И я с большим усилием смог разобрать такие слова, как мне показалось: «Омопишеся теули – 1-2 раза в день»». И я почему-то вспомнил заметку в и-нете на тему: «Инопланетяне лучом вылечили женщину от рака груди».
После обеда пришла участковый врач, предусмотрительно вызванная медсестрой. Она посмотрела в «Рекомендации» и всех нас высмеяла. Она была абсолютно уверена, что там чётко написано: «Фестал форте – 1-2 раза в день». Дали тётушке большую таблетку фестала, но та её выплёвывала. [Фестал – это популярное средство для облегчения пищеварения].
И тогда медсестра (с клизмы которой всё это шапито и началось) сказала: «Я двадцать лет проработала хирургической сестрой у нынешнего зав.отделением. Я прямо сейчас съезжу к нему в больницу и узнаю, что всё-таки значат эти два слова». И уехала.
Вернулась через час. Рассказывает: зав. хирургическим отделением был очень рад её видеть, поил чаем, расспрашивал о жизни, о семье. Потом взял бумажку с «Рекомендациями», рассматривал, пыхтел, шевелил губами. Перевернул бумажку вверх ногами. Надел очки. Снял очки. Собрал ладонью лоб «в гармошку». Потом неуверенно сказал: «Ну, здесь вообще-то написано «Опивенно бадено – 1-2 раза в день». Вроде бы это по-болгарски. Или по-словенски, но я не уверен. Болгария – хорошая страна, мы там с женой отдыхали в прошлом году…. Надо спросить у самого доктора, который эти рекомендации выписывал». И он решительно нажал на кнопку и вызвал к себе того самого субботнего доктора хирурга. Но ему ответили, что доктор сейчас на операции и подойти не может.
И тогда зав.отделением, покряхтывая, выбрался из-за стола, надел шапочку, маску, натянул бахилы и сказал: «Я всё-таки схожу к нему узнаю, уже самому интересно…». И отправился в операционную. Там вовсю кипела работа: электропилой пилили кость, сопел кровоотсос, а хирург зажимом ухватил сосуд. Улучив момент, зав.отделением сунул ему под нос бумажку и спросил: «Скажи, что ты тут написал?». Хирург вчитался, подумал, и ответил: «А хер его знает. Там в выходной суета была, я тогда устал, сейчас и сам уже не разберу».
Тем и кончилось. Как пользовать бабушку, мы не знаем. А моя жена в отъезде. Я ей позвонил, она похихикала, сказала: «Посылай в anekdot.ru».
Четыре года назад решили мы с мужем поддержать развернувшийся в стране бэби-бум.
Дело хорошее безусловно, но у нас к сожалению, радость ожидания ребенка омрачается необходимостью будущей маме постоянно ходить по каким-то инстанциям, собирать бумажки, выстаивать километровые очереди в поликлинике и женской консультации. В нашу консультацию, например, лучше вообще приходить с вечера с раскладушкой, чтобы утром был хоть какой-то шанс попасть на приём. Ходить надо часто, пропускать нельзя, иначе могут быть проблемы с оформлением документов.
И вот, чудесным летним днём, вместо прогулки в тенистом парке, я в очередной раз отправилась сидеть (или стоять, как повезёт) в душный узкий и длинный коридор консультации. Жара стояла нечеловеческая, даже асфальт плавился. Когда я увидела очередь, сразу приуныла - коридор был набит битком, врачи в отпуске, принимает только один, шансов попасть практически не было. Но я так долго шла, обидно было разворачиваться, я вздохнула и встала вместе со всеми. Про кондиционер в этом здании похоже и не слышали. Духота и жара страшная, беременные обмахивались журнальчикам и делали вид, что падают в обморок. Но при такой концентрации беременных на метр квадратный никаких преимуществ волшебное состояние конечно не давало.
Очередь уже успела переругаться на вечную тему "Вас тут не стояло", и теперь злобно напряженно гудела. До конца приёма оставалось минут 40, а народу не уменьшилось и на треть.
В начале коридора показалась очередная посетительница. Совершенно юная девушка, очень красивая, худенькая, без следа косметики, светлые волосы в косичке, огромные голубые глаза - она производила впечатление школьницы, которая заблудилась и невесть как попала в это странное место. Если бы не её спутники. За руку девушку тянул вперёд хорошенький мальчик лет четырёх: "Мама, давай побежали, кто быстрей!". Мама побежать явно не могла, потому что за другую руку её тянула назад девочка лет двух: "Хочу качели... аааа.. качели!.." Замыкал шествие такой же юный и красивый папа, на руках у него был совсем уж малюсенький дитёнок, месяцев трёх, которому папа безуспешно пытался вставить соску на ходу. Вид у молодых родителей был такой даже не усталый, а какой-то обалдевший...
Несмотря на очень милый вид семейства, очередь встретила их нерадостно, хмуро поглядывая исподлобья: всем было понятно, что девушка специально взяла с собой детей, чтобы пройти без очереди к врачу, и придётся ведь её пустить...
НО! В середине коридора девушка остановилась и, обращаясь ко всем, громко спросила отчаянно высоким голосом:
- Скажите пожалуйста, а где здесь кабинет планирования семьи??
В коридоре повисла МХАТовская пауза. Слышно было, как летает муха. Будущие мамы в ступоре смотрели на юную семью. В конце очереди кто-то сказал: "М-да.. лучше поздно.."
...Даже медсестра выглянула из кабинета - посмотреть на причину такого небывалого веселья...
Самое интересное, что местонахождение кабинета, где планируют семью, не знал НИКТО! А ведь он был - в самом конце коридора, куда никто не доходил.
Большинство студентов, есессьно, знает, что за геморрой такой -
медкомиссия на первом курсе.
И, соответственно, еще большим геморроем
оборачивается непрохождение оной (минус всякие бонусы типа: заезд в
санаторий-профилакторий, лагерь у моря и т. п.). Вот две абсолютно
достоверные истории на эту тему, произошедшие с моим другом Бонсом,
когда он учился на 1 курсе.
История первая:
Сентябрь 1994 года. Я, студент уже 2 курса, согласился пойти с Бонсом
на медкомиссию за компанию «посмотреть на эту клоунаду». Ну,
соответственно, в поликлинике пресс народу, как в автобусе в час пик,
пройти он успевает только одного врача (отоларинголога, как сейчас
помню), да и то предположительно. Мы занимаем, как порядочные, очередь
(а перед нами - человек тридцать) и идем к заветному ларечку с
разливным (сейчас его уже нет в живых, а жаль :-(). У ларечка,
есессьно, веселая компания, и мы, проводя время в приятном общении и не
менее приятном поглощении, тусовались там, пока не кончились деньги.
После чего пошли посмотреть - как там наша очередь. И каково же было
наше удивление и облом, когда обнаружилось, что за это время (1,5
часа !) прошло только человек 10! Ну, деваться некуда, туда-сюда,
нарисовался кто-то из знакомых, тут же была занята двадцатка - и опять
к ларьку… Короче, так было несколько раз, и уже без-десяти-минут-конец-
рабочего-дня мы (точнее он) гордо стоим (слегка пошатываясь) перед
дверью кабинета, где обследуют девушку, за которой мы занимали очередь.
Девушка выходит довольная с почеркушкой в своем листочке,
Бонс, «вежливо постучавшись» заходит в кабинет. Через некоторое время
оттуда раздается РЁВ БАБУШКИ - ОТОЛАРИНГОЛОГА, Бонс пулей вылетает из
кабинета и скрывается на лестнице.
Когда я выяснил у него, в чем дело, ржал очень долго. Оказалось, что у
пожилой врачихи был такой заеб - она бесилась, если к ней в кабинет
заходили в верхней одежде или в майках. О чем через каждые пять минут
сообщала собравшейся у дверей кабинета студенческой братии медсестра,
высовываясь из двери (есессьно, мы на нее ни разу не попали и ничего
такого не слышали). Прикиньте ситуацию, когда в конце рабочего дня в
кабинет к старушке, уже за день разъяренной подобными явлениями,
заваливает нетрезвый перец в верхней одежде, она визжит, что “в куртках
сюда не заходят”, он бормочет что-то типа “ща все будет”, снимает
куртку и оказывается… В МАЙКЕ!!!:-) (Ну, все-таки, осень - тепло, даже
жарко…-у нас многие тогда так одевались).
История вторая:
Было это в том же году, но медкомиссию проходил уже наш друг Леха,
студент другого факультета. Мы (я, Бонс и еще один товарищ, Серега)
сопровождали его, поскольку он по завершении дела обещал сабантуйчик.
На все наши робкие попытки уговорить его на “хотя бы по одной сейчас”
он отвечал сурово, что, мол, только когда он пройдет всех врачей. Мы,
томимые скукой и трезвостью, мучились до тех пор, пока не дошла очередь
до психиатра. К этому моменту стало понятно, что всех врачей он все
равно сегодня не пройдет - очень много народу, и мы уговорили его после
посещения психиатра, валить на природу, ссылаясь на жуткую жажду. Он
уже к этому моменту был сам не прочь, поэтому и согласился. Не знаю,
кому из нас пришла в голову идея немного пошалить, но зажглись этой
идеей сразу все - трудный день требовал разрядки… Короче, Леха зашел в
кабинет, снаряженный висящими на шее на шнурке двумя наконечниками
пожарных шлангов, извлеченными нами из красных шкафчиков тут же в
коридоре. Врачиха, дородная тетенька в очках, видимо уже привыкла к
такому отношению к своей профессии со стороны студентов, и ласково так
его спрашивает:
-А это у тебя что такое ?
-А это мои игрушки, - не менее вежливо отвечает Леша.
-А кто же тебе их дал, Леша?
-Мои друзья.
-А где они сейчас?
-В коридоре.
-Можно я на них посмотрю? - с этими словами она открывает дверь и
выглядывает в коридор.
В ЭТО ВРЕМЯ БОНС И СЕРЁГА, ДЕРЖА РУКИ ЗА СПИНОЙ, НА СПОР ОБЪЕДАЛИ
ФИКУС, СТОЯЩИЙ В КАДКЕ У КАБИНЕТА !!! :-).
Медкомиссию Леха прошел только через месяц…
В старые советские времена в одном из ВУЗов Сев.
Кавказа, не буду
говорить каком, долгое время практиковали добровольно-принудительное
мероприятие по массовой бескорыстной сдаче крови.Мы,студенты, вобщем-то
сильно и не сопротивлялись.Два дня отгула,нормальное питание, да еще и
по стакашке чего-нибудь типа "Кагора" наливали.Вот сняли как-то нашу
мужскую половину курса с занятий на вышеозначенное мероприятие.Стоим,
значит, около станции переливания крови,курим,травим анекдоты, ждем
своей очереди.Тут подваливает потрепанный мужичонка,ну сразу видно-
синяк и начинает жалобным голосом канючить,мол,ребяты,дайте пару копеек,
а то трубы горят, сил нету.Ну, тут один из наших решил приколоться,
говорит:
-Ты че дядя,мы сами без копейки,пришли сюда подзаработать.
Он:
-Как так подзаработать?
-Очень просто, сдаем сперму по 10 рублей за 10 грамм!
Мужик сразу ошалел от перспективы заработать такую огромную сумму и
начал ныть:
-Ребя-я-я-ты, возьмите меня с собой!
Мы ему:
-Да ты че, мужик,ты на себя посмотри, у тебя не cпepma,наверно, а одни
сивушные масла,за это еще и по шеи заработаешь!А вобщем-то как хочешь,
нам то что...
Взяли мы мужика с собой,заходим,одеваемся в белые халаты,колпаки,на
ноги-бахилы.Мужика тоже одеваем, все как положено.Подходим к комнате
переливания.А она,кто не бывал в этих заведениях,устроена следующим
образом: через всю комнату тянется стеклянная перегородка с окошечками,
за которыми сидит медперсонал, около каждого окошечка - лежачок
(на случай если кому плохо вдруг станет).Садишся на этот лежачок,
просовываешь руку в окошечко,тут-то тебя и обрабатывают.Находим мы банку
из под майонеза, даем мужичку и инструктируем: ложишся на лежачок,
снимаешь штаны,дальше дрочишь,одним словом сколько можешь в баночку,
после этого встаешь,просовываешь члeн в окошечко,там тебе его обработают
специальным раствором,моют,ты им отдаешь баночку,они ее взвешивают и
получаешь свои бабки.Понял?Понял!
Дельше происходит следующая сцена, которую мы наблюдаем из-за
приоткрытой двери.Мужик заходит,ложится на кушетку,несколько секунд
медитирует,затем достает свое сильно поношенное хозяйство и с тяжким
вздохом начинает трудится.Несколько секунд стоит напряженная тишина,
наконец кто-то прыснул за перегородкой взвизгнул и из комнаты
выскакивает пунцовая молоденькая сестричка.Пролетев как пуля мимо нас,
она устремляется в комнату старшей медсестры.Мы затаив дыхание наблюдаем
за разворачивающимися событиями.Из окошечка перегородки высовывается
чья-то голова и начинает яростно ругаться,что-то вроде:
-Эй,ты, придурок, перестань немедленно хулиганить,я сейчас милицию
вызову!
На что мужик совершенно не реагирует,увлеченно заканчивая начатое дело.
Наконец он довольно крякает,встает с кушетки,подходит к окошечку,откуда
доносились ругательства и просовывает туда свой пeниc,на что немедленно,
видимо линейкой, получает отпор по этому самому месту.Он отскакивает и
озадаченно начинает возмущаться.В этот момент в впомещение с грозным
видом врывается старшая медсестра,хватает мужика за шиворот и начинает
яростно трясти.Мужик совсем теряется и начинает тыкать банкой ей в лицо:
-Че те надо,я все сделал как надо.Вот грамм 50 наверно!Деньги давай!
-Ах, деньги?-медсестра совсем разлютилась,-Вот твои деньги!!!
С этими словами она выливает содержимое банки мужику на голову и
вышвыривает его вон из комнаты.Мы корчимся в предсмертных судоргах.
-Они че психованные?-обращается он растроенно к нам.
-Ну,дядя,мы ж предупреждали,что качество тебя наверно подведет...
За такой спектакль мы конечно скинулись мужику на батылку.Думаю он
на нас не сильно обидился...
Рассказывает врач-уролог (женщина):
"Доктор, а ещё у меня проблемы с эрекцией..."
Как вы думаете, когда пациент решается озвучить эту жалобу? Правильно, печально оглянувшись на пороге перед выходом, взявшись за ручку двери, после того, как я сигналом уже вызвала следующего. Уже не веселит, как бородатый анекдот. Хочется удариться лбом об стол и возопить: "Какого чёрта я полчаса вытягивала жалобы, выслушивала предысторию каждой (да что только не выслушала!), смотрела, назначала обследования..." Сегодня пациент вернулся после приёма уже из гардероба, в куртке зашёл в кабинет и заговорщицки мне поведал об этой проблеме, вдогонку. Когда он вышел, медсестра, за которой я раньше не замечала способностей к остротам, спросила: "Он в гардеробе это обнаружил?".