Капитана Бабкина (прошу прощения уже майора) не любил никто.
Коллеги по военной кафедре за то, что, по слухам, карьерой своей был он обязан то ли первому, то ли второму секретарю обкома партии, выходцу из той же глухой деревни, что и родня майора. Студенты не переносили его мелочного придирчивого занудства, и какой-то паталогической безграмотности, от которой временами даже дух захватывало. Всё, за что он ни брался, блестяще доводилось до полнейшего абсурда, и даже если вначале воспринималось со смехом, затем действовало, как выматывающая зубная боль.
Это был первый день после зимней сессии. До 23 февраля, главного праздника кафедры, оставалось около недели. Минут через двадцать после начала первой пары в аудиторию зашёл кто-то из старших офицеров и предложил сделку, добровольцы, готовые внести посильный, но высокопрофессиональный вклад в дело подготовки к празднику, получают освобождение от занятий на сегодня и ближайшие две недели. Цена не малая, учитывая, что «война» хоть и была раз в неделю, но состояла из четырёх пар плюс пятая пара «самоподготовка». Конкурс прошли не многие, мы с приятелем, вызвавшиеся подготовить наглядную агитацию в виде кумачовой растяжки «НАДЁЖНО ЗАЩИТИМ ЗАВОЕВАНИЯ СОЦИАЛИЗМА» и Майк, в миру Миша Майков (если читаешь – привет!!). Ему досталась побелка потолка на площадке между лестничными пролётами, там кто-то оставил открытым на ночь окно этажом выше, и вода, пройдя сквозь перекрытия, отметилась грязными пятнами.
Оставшиеся, вынужденные штудировать устройство штатива артиллеристской буссоли (она же тренога), люто нам завидовали. И никто не принял в расчёт одной детали. Дежурным по кафедре в этот день был майор Бабкин. Надо сказать, что для всех офицеров дежурство было чем-то сродни наказанию. И правда, кому охота приходить первым, проверять сохранность пломб, на утреннем разводе докладывать начальнику о численности, чморить опоздавших, уходить последним, проверяя свет и воду на всех этажах. Бабкину при новых погонах эта роль досталась впервые. До этого он был единственным капитаном среди полковников, подполковников и майоров. Он очень хотел оправдать оказанное доверие и, похоже, был счастлив проявить воинскую смекалку, расторопность и доблесть.
По такому случаю майор загодя постригся, поэтому головной убор казался великоватым и сползал с абсолютно круглой головы на глаза и уши. Шинель, наоборот, сходилась с трудом. За недолгое время после гарнизонной жизни майор приобрёл бёдра шире плеч, по этой причине ремень с кобурой у него был значительно выше талии, а портупея казалась лишним дизайнерским элементом, так как сползти под тяжестью оружия ремню возможности не было. При этом всём, демонстрирующий начальству рвение Бабкин перемещался по вверенному ему объекту с беспокойством хлопотливой курицы.
Когда он в третий или четвёртый раз, с интервалом в 10-15 минут, появился перед нами в тесной каптёрке, где мы пытались на старую деревянную раму натянуть шесть метров напоминавшей марлю красной ткани и, пыжась от собственной значимости, учил, как держать в руках молоток, мы, от греха подальше, просто заперлись изнутри, а снаружи повесили красочно оформленную табличку: «Не мешать! Работают люди». Оставшееся до перерыва время он провел на лестничной площадке с Майком, и пока тот, готовя себе рабочее место, сооружал высокие «козлы» (потолки на кафедре были за пять метров), майор показывал пальцем, как тот должен водить по потолку кистью.
Перерыв после первой пары тоже ознаменовался новшеством. Полсотни студентов, привычно куривших под козырьком у входа на кафедру, он погнал к «специально оборудованному месту». «Местом» служила открытая всем ветрам площадка у деревянного пожарного щита на стене здания, выглядевшего окаменелостью под бесчисленными слоями покрывавшей его масляной краски. Через некоторое время, дабы не подавать дурной пример, ёжась под мокрым снегом, туда побрели офицеры.
Сразу после перерыва он посопел у нашей запертой изнутри двери, поизучал грозную табличку и, разочаровано вздохнув, пошёл искать себе новое дело. Дело нашлось быстро. На полу широкого коридора командирского, или как его ещё называли «штабного» этажа, где располагалась и наша каптёрка, белели четкие меловые следы. Следы привели к Майку. Побелка уже началась, и часть содержимого ведёрка с мелом, в виде редких капель, покрывала пол. Запрокидывая голову к находящемуся почти на три метра выше Майку, и придерживая фуражку, которая слишком свободно себя чувствовала на коротко стриженом основании, Бабкин закудахтал:-«Вы это того… Ты это чё? Не капай, твою мать!!!»
Тут надо немного про особенности характера Майка. Он был очень немногословный, но весьма жёсткий, если того требовали обстоятельства. По этой причине он был отчислен из университета три года назад из-за конфликта со старшекурсниками в общаге, практиковавшими там дедовщину. Для двоих старшекурсников тогда вызвали «скорую», для Майка милицию. В итоге два года он провёл в армии и восстановился на второй курс уже к нам. По этой причине, я не очень верю, что ведро случайно оказалось на самом краю, и Майк случайно задел его ногой в тот самый момент, когда подпрыгивающий снизу Бабкин требовал, чтобы «не капало».
Поток из опрокинувшегося ведра угодил ему прямо на темечко, превратив майора в вылепленное из тающего пломбира, абсолютно белое изваяние. Секунд десять изваяние не шевелилось и не подавало звуков. Потом, на месте, где должно было быть лицо, чуть ли не с хлопком открылся один глаз, сморгнул, затем второй и оба глаза сморгнули синхронно. Следом, ниже глаз с шумом вышел воздух, и показались три отверстия, две ноздри и рот. Майк, наверху, сидя на корточках, внимательно наблюдал за превращениями.
-«Ты это чего, а?», плаксиво завыл Бабкин. «Ты же меня ё@ твою мать, того,…,облил, а?». Молчание было ему ответом. Развернувшись на каблуках, и водрузив почти чистую фуражку на голову, которую, как и всего его до пят, делая похожим на весеннего снеговика, густым киселём покрывал застывающий мел, он потрусил в кабинет начальника кафедры.
Через какое-то время на площадку к Майку спустился полковник Токмаков, замещающий в этот день начальника, один из немногих офицеров, к которому мы, студенты, относились с уважением. Задумчиво оглядев не добелённый потолок, лужу мела на полу он подошёл к окну, открыл его и достал сигареты. Майк по-прежнему сидел на своём насесте под потолком. Токмаков закурил и, посмотрев на Майка, взглядом предложил сигарету и ему. Майк достал свои, и, расценив предложение сигареты, как разрешение курить, закурил у себя наверху. Через пару минут полковник, опять-таки, взглядом, показал Майку – гаси. Закрыл окно и спросил – «До трёх успеешь закончить?» Майк утвердительно кивнул. «Да. И лужу эту убери до перерыва», - добавил Токмаков уже на ходу.
Говорят, Бабкин ещё долго писал служебные во все инстанции с требованием публичной казни Майка. Но отчислять его второй раз, видимо, сочли моветоном.
Армейская история.
Начало. В 1986 году я служил в одной жутко секретной ракетной дивизии. Зам.начальника политотдела был подполковник Погорелый (фамилие у него такое). Дeбил редкостный. Я за всю жизнь таких встретил всего несколько штук. Но он, будучи курсантом, женился на дочери генерал-лейтенанта, служившего в главном штабе РВСН. (Я с ней столкнулся один раз, назначенный перетаскать с другими солдатами из УАЗа в ее квартиру около сотни казахских арбузов, стерва редкостная). Его однокурсники еще только собирались получать майоров и пахали в полках, а он в результате удачно организованной половой жизни, уже был подполковником и зам.начальника политотдела ракетной дивизии. Все звания до единого он получил на 1-2 года раньше срока.
Середина. В политотделе инструктором по комсомольской работе служил старший прапорщик Калинин, верой и правдой отслуживший царю и отечеству 20 лет, и имевший полное право послать всех на х… и уйти на честно заработанную пенсию, и не имевший никаких перспектив на дальнейшее повышение по службе и в звании, в связи с отсутствием высшего образования. Человек умный, с чувством собственного достоинства, что не обо всех прапорщиках можно сказать.
Продолжение: Случилась как-то оказия. Подошел срок очередной отчетно-выборной конференции комсомольской организации ракетной армии. По этому случаю, были выбраны 2 депутата - старший лейтенант и сержант, передовики боевой и политической подготовки. Депутатам в дорогу дали подарки главным армейским комсомольцам – 10-литровую флягу высококачественного питьевого спирта, свиную ляжку домашнего копчения (килограмм на 25-30), ящик тушенки высшего сорта из дивизионного НЗ, 2 ящика отобранных у дембелей поделок (в качестве экспонатов для выставки солдатского творчества), конвертик с энной суммой денег для организации подпольной комсомольской деятельности, и кое-что по мелочи. Кроме этого, в дивизии неделю находился на выездной сессии судья из военного трибунала (у которого при себе чемодан с делами). Всю эту братию нужно было довезти по ближайшей ж\д станции (400 км по степи). Поезд отходит в 18 часов.
Назначили на перевозку УАЗ-«козла». Исходные данные: посадочных мест 5. Нужно рассадить: водитель, 2 делегата-комсомольца, судья. С ними должен ехать старший машины (офицер или прапорщик). На эту почетную должность назначают Калинина. Итого – 5.
Развязка: В день выезда в 9 часов утра Калинин прибывает для инструктажа о правильном поведении и соблюдении в дороге высокого морального облика старшего военного автомобиля к непосредственному начальнику – подполковнику Погорелому (кабинет – напротив моего, и я все дальнейшее слышал). В ходе инструктажа Погорелый в результате простых математических подсчетов приходит к выводу, что 2 делегата не смогут уволочь 8 мест багажа, и он дает указание Калинину, чтобы тот немедленно звонил в какой-нибудь из полков и дал команду секретарю полковой комсомольской ячейки срочно оформить командировку в штаб армии (тащить подарки). Калинин на это, вполне резонно, отвечает, что в машине всего 5 мест, которые уже заняты, и что если по дороге их остановит Военная автоинспекция (что в приграничной зоне вполне обычное явление), то машину отберут, у солдата права отберут и отправят на губу, а он, Калинин, с 3 депутатами и судьей с 8 местами багажа должен будет пешкодралом переть 400 км до станции.
Погорелый начинает на Калинина орать. В его нечленораздельных воплях, раздававшихся на весь этаж штаба, я разобрал «я вас раком поставлю», «е.. твою мать», «вы что, меня не боитесь», «да я вам устрою». Через несколько минут дыхалка у Погорелого выработала свой ресурс, запас мыслей иссяк, и он стал затихать. В этот момент Калинин спокойным тоном произносит: «Товарищ подполковник. В этой жизни я боюсь только одного – преждевременно стать подполковником». Как потом выяснилось, ответный вопль Погорелого услышали даже в подвале штаба (3 этажами ниже).
Слава товарищу прапорщику Калинину! На таких людях и еще держится, когда-то советская, армия.
1983 год.
Городок Лубны Полтавской области. Я – ванька-взводный в 280-м танковом полку 25 гв. мсд имени (!) Чапаева.
…Однажды «тянул лямку» дежурным по полку. Суббота, ПХД; одна из рот шлифует мастикой линолеум на ЦП. Старшина роты от щедрот своих и от излишнего служебного рвения припер килограммов 20-30 мастики.
Позавтракав принесенными из «тошниловки» макаронами, я сыто отрыгнул, поправил на тощем брюхе кобуру и решил взглянуть: что ж там в казарме делается. Оставил в дежурке на телефонах помощника-прапора Юрчика, неторопливо пошел «оглядеть владенья свои».
И надо ж было такому случиться: именно в этот момент сам (!) комдив (!) генерал-майор Мартиросян приказал водиле своего «бобика» остановиться – именно напротив нашей казармы!..
Он вошел в казарму и тут же, охренело от страха и ужаса, едва слышно прощебетала дневальная «на тумбочке» солдатская душа из первогодков:
- …п…-п…-Пооо…кх-кх.. ЛК – Сми…кх-кх…. рно….
Каким-то седьмым чувством я все же услышал этот петушиный предсмертный хрип и оглянулся: на другом конце ЦП в казарму, заложив руки за спину, входил сам (!) комдив-генерал (!!!) …Я крутнулся, как пуля в стволе, и побежал навстречу генералу. Но килограммы скользкой мастики сыграли со мной злую шутку: уже прикладывая руку к козырьку «фуры», я подскользнулся на тонких подошвах своих хромачей и… сел на жопу.
И вот так – с ладошкой под козырек – сидя на жопе – я подъехал на скользком линолеуме к комдиву и, СИДЯ (!) ДОЛОЖИЛ ПО ВСЕЙ ФОРМЕ:
- «Товарищ генерал-майор, личный состав 280-го танкового…» Мартиросян дослушал до конца, протянул мне вниз мне руку и спокойно сказал с неповторимым армянским акцентом:
- «Вставай, сынокЪ…» ... Я закончил свою службу в Минобороны на должности, по горизонтали равной комдиву.
Иногда, вспоминая смешные истории из лейтенантской юности, диву даюсь:
"А отчего мы - летехи зеленые - так боялись тех классных добродушных дядечек с большими звездами?!"
В 2007-2010 гг.
служил по контракту в одной из частей нашего города. Разговор о том, куда уходят деньги срочников. В то время получка у них была рублей 400, сейчас вроде 2000. После получения денежного довольствия начинаются вычеты - рублей 50-100 в пользу дивизиона, рублей 100 - в пользу взвода на, типа, канцпринадлежности. Иногда собирали на запчасти для машин, хотя, по идее, все должно быть на складе. А поскольку техника должна быть в исправности, то и некоторые контрактники влетали на суммы тысяч до 5-ти. Ты, мол, купи, а деньги потом отдадим.
Первый сын служил в Абхазии. Все, вроде бы, нормально, но командование решило приобрести для бойцов кое-какие вещи в бытовку. Я еще могу понять покупку стиральной машины, это действительно нужная вещь, но зачем им ШВЕЙНАЯ машина? Подворотнички пришивать? Деньги собрали со срочников, при том столько, что хватило бы на открытие швейного цеха. Дальше - прикольнее. Ком.роты решил блеснуть на строевом смотре, в итоге бойцы скинулись на НОВЫЕ КОТЕЛКИ И ФЛЯЖКИ. В АРМИИ. СКИНУЛИСЬ. НА КОТЕЛКИ И ФЛЯЖКИ.
Второй сын сейчас тоже служит. Собирают по 500 рублей на спортивные снаряды для спортуголка.
Я еще могу понять, когда ребята сбрасываются на новогодний стол (как было у нас), на день рождения сослуживца или, по-крайней мере, по своей инициативе. Но лишать части и так мизерной получки солдата-срочника в добровольно-ПРИКАЗНОМ порядке - это, господа, пиздeц.
Место действия - Южные pубежи нашей некогда необъятной Родины, недалеко
от границы с дружественной нам демократической республикой.
Аэродром, на
котором готовятся к вылету истребители - бомбардировщики.
Время действия - ранняя весна по их меркам, дикая жара с трудом
переносимая нормальными людьми, термометр днем уже зашкаливает, поэтому
полеты рано утром, а подготовка к вылету еще раньше. Подъем в 3, хотя
нет в 5. В 5 минут четвертого.
Действующие лица - По 8 ФАБ-100 (на каждом СУ) выпуска примерно 1944
года с взрывателями примерно того же года. Бомбы эти были замечательны
тем, что рикошетили об каменистый грунт, иногда почти до высоты сброса,
взрыватели у них тоже были с причудой - иногда самопроизвольно
взрывались. Это за ними это замечалось еще в годы ВОВ и попозже в годы
недавней войны в Кавказских горах, наиболее часто это происходило в
момент отделения бомбы от самолета (Ил-2, или Су-25, неважно). Короче,
обращения к себе они требовали очень и очень аккуратного.
Наш герой - экс-студент, только что попавший на теплый весенний юг с
заснеженного севера. Авитаминоз жуткий, акклиматизация тяжелая, кормежка
просто "блеск". Всю ночь "старики" и "деды" пили спирт в каптерке, и
били кого-то в сортире.
И так это присказка, сказка впереди.
"Еще не рассвело, но в Стране Дураков уже никто не спал" - этим добрым
приветствием из "ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА, ИЛИ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БУРАТИНО", нас
встретил наш капитан Дронов, оружейник полка, добрейшей души человек,
что страшно мешало ему в службе (он так и не стал майором). Пошли от
КамАЗа к стоящим СУ, там во всю кипела работа, механики, радисты,
заправщики, водители... Перематюкивались прапора, сигналили летучки,
шум, гам. Жизнь кипела. По пути капитан озадачивал:
- Я пойду кресла проверять. Вы еще молоды. Ответственность большая, а
то вдруг что случится и катапультироваться нечем. Гришенька, - это он
ко второму воину - вы пушечки зарядите, да поаккуратнее. А то всяко
бывает? Hy, а вы - он обратился ко мне - соизвольте, бомбочки уже
висят, видите ли, взрыватели из ящичка взять надо, и вкрутить, да знаете
ли поаккуратнее, контровочку проверьте, ветряночки, штырьки осмотрите.
Капитан ушел.
У крайнего СУ мы с Гришей принялись за работу. (Вообще-то это делали
прапора, но наши уже были за "речкой".) Гриша забрался на крыло, открыл
люки и начал заряжать 30-мм пушку, я залез под крыло и вкрутил дрожащей
pукой первый взрыватель в ФАБ-100. Дрожа, отошел, осмотрел, по
студенческой привычке достал из кармана "шпору" повторил по пунктам
1. Рукой "А", (см. схему) взять взрыватель... и так далее, далее, все
вроде бы правильно.
К восьмому самолету, острота момента прошла, хотелось жрать и самое
главное спать... Теплело на глазах, так в сон и укладывало. Закончив
работу, я начал отходить от самолета, но мне что-то мешало, я дернулся
сильнее и увидел в pуке сорванную чеку от взрывателя, ту самую чеку
после срыва которой взрыв происходит "через 6..60 секунд независимо от
падения бомбы". Проснулся мгновенно, крутнул установку часового
взрывателя на 60 секунд и бросился от самолета в даль. Гриша среагировал
также мгновенно, спрыгнув с крыла, он побежал по бетонке. Догнав меня,
он хлопнул меня по плечу, в ответ я показал ему чеку. Казалось бежать
быстрее невозможно, но он добавил еще скорости. Так как я и он,
бросились бежать, вдоль строя СУ, то пробегая мы оказывали на окружающих
действие необычайное: первое - удивление -"Оружейники бегут", - 0,2
секунды, второе - ужас - "Оружейники бегут!!!", - 0,2 секунды, третье -
бежать.
С крыльев, из кабин, из-под фюзеляжей, из-под крыльев, из кабин
заправщиков - вылетали, выскакивали, десятки солдат, прапорщиков, офицеров.
Мы не успели добежать до последних самолетов, как кричать и бежать стали
уже впереди нас.
"Оружейники бегут!!!".
"Оружейники бегут!!!".
"Оружейники бегут!!!".
Не забуду выражение лица "деда" честно спящего в кабине
КрАЗа-заправщика, проснувшись от топота сотен ног, он с диким ревом
"Оружейники бегут" помчался куда-то в даль.
Как потом рассказывали, ещё более грандиозная картина была видна с
вышки, отовсюду выбегали все находящиеся на аэродроме, и бежали в разные
стороны, и как бежали, крика не было слышно, но по размерам бедствия
стало ясно, что "Оружейники бегут".
Пробежав метров триста, мы с Гришей свернули в сторону и упали на землю,
обхватив голову pуками, ведь по инструкции разлет осколков - 850 метров.
Тишина.
От стоянки на большой скорости отъезжало все, что ещё могло ездить, и
только от вышки медленно двигалась одинокая фигура капитана Дронова.
Подойдя к нам, он присел на корточки и сказал:
- А я смотрю, все бегают, развлекаются, ну думаю, это "мои" - народ
веселят, не иначе учудили что-то. Пока к вам шел, все соображал, раз
пушки не стреляют, значит бомбу уронили, хотя как вы ее могли уронить?
Подошел ближе, и точноне уронили, раз по бетонке не катается, а что
тогда...?
Показываю чеку.
- А бывает. Вторую-то не снял? Знать не успел, раз все тихо.
Киваю, что, дескать, не успел.
- Эти разбегаются, - он широко обвел взглядом окрестности - а я
рассчитываю, раз сразу не взорвалось, время еще есть. Иду. На часы
глянул, минута прошла, а все еще живы. Hy, значит ложная тревога.
Тогда отлично, пошли на место ставить, покажу как. Вторая чека как
раз для таких случаев и предназначена.
Пошли, показал, поставили.
- Hy, вот и хорошо. Иди дальше взрыватели вкручивай.
И всё.
И пошел дальше капитан по своим оружейным делам. И только после этого
зашевелился народ начал из щелей выползать, к самолетам подбираться,
стараясь от нас с Гришкой БОЛЬШУЮ дистанцию держать. Нас не только не
побили, нам не сказали ни единого слова упрека, только потом у
самолетов, когда мы работали, очень-очень мало народу оставалось. И
вдобавок к нам с Гришкой клички приклеились "Незнайка" и "Гунька",
капитан Дронов постарался.
Р.S. Через полгода после моего дембеля пришло письмо. Нашему капитану в
лоб из 30-ти мм пушки нечаянно стрельнули, да, слава Богу, жив он
остался, уже и из госпиталя вышел. Еще пять снарядов угодили в летную
столовую, угол снесли начисто, и на этом снаряды кончились. Виновники,
пока столовую не восстановили, на "дембель" не попали. Только это уже
отдельная история.
Мзда.
Вот если я просто скажу, что гаишник дал водителю взятку, мне ведь
никто не поверит? И наверно будет абсолютно прав, если конечно я не
подтвержу это тем, что в одном месте встретились не лишенный чувства
юмора водитель и не лишенный того же чувства инспектор ГАИ - или как
там оно сейчас называется. Но обо всем по порядку.
Работаю я на универсальном экскаваторе-погрузчике. Для тех кто не в
курсе, поясню, что это такой немаленький трактор на полутораметровых в
высоту колесах, сзади у него стрела экскаваторная, а спереди погрузочная
с нехилым таким ковшом-грейфером. Ну так вот, средство это самоходное и
передвигается оно по дорогам довольно шустро. Еду. Смотрю стоят
гаишники, тормозят всех кого не лень и отправляют на экспертизу, которая
проводится тут же в машине-лаборатории. Тормознули и меня. Документы
инспектор проверил, иди говорит дыхни и если все нормально, езжай с
богом. Лейтенант на вид такой добродушный, ну я возьми да и ляпни:
- Да я, – говорю, – товарищ лейтенант, как на этот трактор сел, так уже
третий год не пью – соблазнов боюсь!
- Каких еще соблазнов? – удивляется он, поддерживая начатый мной
разговор.
- Да понимаете, - тут кстати надо сказать, что поболтать я люблю,
особенно с инспекторами, когда вины за собой не чувствую, - понимаете, –
говорю, - я когда пьяный, сильно буйный и башню у меня срывает. Вот к
примеру выпил я, еду злой как собака, а тут вы на дорогу выскакиваете,
палочкой своей машете. Ну и что мне делать?
- А что делать, - вновь удивляется он, – деньги на штраф готовить.
- Э нет, – говорю, – это трезвый я вам деньги могу отдать, а коли я
пьяный, то я вашу «челиту», - киваю на их машину, – враз раздавил бы,
колеса видели какие, – киваю на свой трактор, – она бы и хрюкнуть не
успела!
- Не, ну такими колесами, может и действительно раздавил бы, только у
нас ведь для таких как ты вот это имеется, – похлопав себя по висящему на
ремне автомату, заявил улыбаясь он.
- А вы у меня ковш сзади видите?
- Ну и че?
- Да ниче, только ведь у меня в гидравлике давление почти сто пятьдесят
атмосфер. Да я бы этим ковшом, вас вместе с вашими автоматами как мух
мухобойкой пошлепал, только мозги бы в разные стороны разлетались. А
спереди, видите какие челюсти? – войдя в раж, поинтересовался я, начиная
размахивать руками и в полную меру помогая своей речи пантомимой.
- Ну вижу …
- Вот и прикиньте. Я между прочим этими челюстями бревна напополам
перекусываю, а вас, в ваших бронежилетах как белка орешки бы пощелкал!
И вот здесь началось самое невероятное, улыбающийся гаишник,
внимательно смотрящий как я размахиваю руками и объясняю как бил бы их
ковшом и раскусывал челюстями грейфера, засунул руку в карман брюк,
поковырялся там и вытащил на свет божий смятый червонец (кстати тоже
парадокс, ну откуда у гаишника такие мелкие купюры). Аккуратненько
распрямив, он вложил его в мои документы и протянул мне.
- Счастливого пути!
Вот здесь опупел уже я. Тупо глядя на торчащий из документов червонец,
я только и смог произнести:
- А это за что?
- А это тебе за то, что ты на работе не пьешь! – сунув мне документы и
все так же улыбаясь, пошел тормозить очередную машину он.
А вы говорите, гаи не люди!
Жарким летним деньком 93-го (или 94-го) года, огородами и дворами,
примыкающими к Рязанскому Проспекту, моя «шестерка» кралась в сторону
улицы Хлобыстова.
На «шестерке» отсутствовал техосмотр. Хотя это было
не самое страшное. Досадный факт отсутствия техосмотра накладывался на
всеобъемлющее безденежье.
И все же, стараясь быть невидимым, мой, цвета осветленной какашки
автомобиль, полз по южным Московским окраинам во исполнение наказа
тетушки.
За день до того тетушка безапелляционным тоном объявила о своем
последнем желании: осторожно вынести из квартиры детскую кровать, «в
которую несколько взращенных ею поколений писалось», привязать оную к
багажнику самодвижущегося экипажа и «доставить Анечке и Коленьке,
которые прибавления семейства ждут».
Стаскивая мебель (испытывая сильнейшее раздражение из-за отсутствия
Коленьки), я вынужден был терпеливо выслушивать причитания тетушки о
том, что «жалко, конечно, вещь ценная, да уж вряд ли пригодится, но
сердечко все равно щемит…».
Подвешивая кроватку на крышу авто с помощью многочисленных веревочек, я
ощутил себя пауком-крестоносцем - на лобовом стекле «шахи» красовался
жирный медицинский крест.
Но увы. Не даровано было мне в тот день спокойно побыть
миссионером-святошей. А уж тем более пауком. Мухой, скорее. Цапнули меня
из засады самые страшные и опасные гаишники. Те, что СО измеряют. Обидно
было ужасно. Оставалось-то преодолеть пару кварталов. Собственно говоря,
о самой табличке с техосмотром они даже не вспомнили, а сразу же
совершили надругательство над моей ладушкой, засунув в выхлопную трубу
ее попы ненавистный датчик.
Согласитесь, что есть в этой процедуре толика противоестественного,
напоминающего то ли сексуальный фарс, то ли проктологический обряд, то
ли масонскую инициацию.
- Превышение нормы в миллион раз, - бабьим голосом подытожило упитанное
существо с погонами лейтенанта.
(лейтенант шутил - датчик поймал 20%-е отклонение) Я понял, что мне
кранты. Но не сразу, а когда увидел второго. Второй был, к сожалению,
вовсе не упитан, а наоборот - ссохшаяся жердь с заточенным кадыком.
Этому второму - маузер под мышку - вылитый комиссар из отряда по
продразверстке.
Или деятель Святой Инквизиции: на дыбу тебя деловито подвесит, костерок
снизу подпалит и будет ласково вопрошать:
- Ведьма?
Ты ему: - Нет!
А он: - Разве?
- Пройдемте в спецавтомобиль, - озаряясь улыбочкой садиста, предложил
он. - Номерные знаки вашего транспортного средства будут сейчас временно
изъяты. Необходимо ликвидировать неисправность и пройти технический
осмотр на улице Перерва.
Я пробовал все: кричал про то, что «вон как дымят КАМАЗы с Икарусами - и
кто же за это отвечает», кидался в ноги, угрожал страшными
неприятностями (мифическими, разумеется), выдавал псевдофилософское:
«Ребят, и хули? Вам это разве зачтется?». Но без толку.
Наконец, применил самое действенное:
- Сколько?
Деятель Святой Инквизиции оценил взглядом торчащий из нагрудного кармана
кошелек, на мгновение замер, а затем с театральной патетикой принялся
восклицать:
- Товарищ старший лейтенант! Не верю! …Не верю! Вы слышите! Нам
предлагают… О, нет! Нам предлагают взятку! … Мы не ослышались?
Я удрученно молчал, понимая, что мой тощий кошелек равносилен признанию
в ереси.
- Одумайтесь, водитель! Призываем вас добровольно снять передний
номерной знак и облегчить дальнейшую участь. Вы когда-нибудь бывали на
улице Перерва? … У вас есть ключ на 10? …
Детское упрямство вселилось в мой кипящий возмущением разум:
- Снимать ничего не буду. Делайте что хотите.
Комиссар-инквизитор осуждающе вздохнул, взял инструмент и направился к
шестерке.
Возился он минут сорок. То ли резьба заржавела, то ли жара была всему
виной.
Я купил мороженого и со злорадством обреченного наблюдал за действием
палача: ключ он отбросил в сторону и орудовал ножовкой по металлу.
Наконец, пытка закончилась: комиссар-инквизитор, раскрасневшийся, но
счастливый, подошел ко мне и с издевательской вежливостью вручил два
спиленных болта:
- Это ваше имущество. Храните его бережно…Оно, может быть, еще вам
пригодится. И протокольчик, … вы его так и не подписали - все ж
возьмите. Как шпаргалку. Там и адресок, куда за номерами приходить.
Надеюсь часто. И долго….
Отъезжая, я хлопнул дверью так, что оба негодяя лучезарно заулыбались…
Повернув за угол, решил, что надо остановиться и купить сигарет….
Уже садясь в машину, вдруг понял, что…. Нет, …спокойно, …проверю еще
раз: гм, …передние номера на месте… Я с ума не сошел? Может быть, он
задние отпиливал? Нет! И задние в порядке!
Дошло не сразу.
Инквизитор пилил болты. Очень долго пилил. Вся его ненависть
сосредоточилась к этим болтам, к жаре, к собственной работе, к моему
позорному безденежью и… произошло чудо!
Болты он, конечно, победил… А вот номера… Номера… Как он забыл про них?
Не сомневался, видимо, что отвалятся САМИ. Но они, родимые, ОСТАЛИСЬ.
Родные московские соль, грязь, смет, копоть, сажа - лучше любого
суперклея удерживали передний номер! Намертво! Без всяких болтов!!!
Коля увидел меня с кроваткой и остолбенел:
- Что это? …
Выяснилось - мои мучения - зря. Они с Аней уже все купили.
- Тетке ни слова, - попросил он, пока мы волокли кровать к помойке. Она
же старенькая. Переживать будет. А у тебя, смотрю, машина без ТО.
Помочь? У меня блат в ГАИ. Нормальные ребята. И берут недорого. Кстати,
сегодня их смена. Они тут недалеко. СО измеряют.
От Колиной услуги я энергично отказался и, расцеловавшись с ним
по-родственному, покатил обратно через длиннющий объезд.
Злоботрясов
ЛУЧШЕ БЫТЬ НЕГРОМ…
Есть на Дмитровке в районе Виноградово светофор двойной, т.
е. два
светофора на расстоянии 30 метров друг от друга работают в одном режиме.
Для гаишников: если на первом светофоре загорелся красный, то проезд под
него и остановка перед вторым светофором, строго говоря, проездом на
красный не является.
Но менты двойные светофоры любят.
Февраль месяц. Поздний вечер пятницы. Еду в Турист на лыжах кататься.
В машине сидят жена и дочь. Подъезжаю к упомянутым светофорам. Первый
проезжаю под зажигающийся красный, у второго останавливаюсь. Глядь, а
метрах в 50 впереди стоит ментовская машина и дяденька с палочкой.
Дяденька, меня увидевши, аж подпрыгнул, с трудом сдерживая радость.
Загорается зеленый, трогаюсь. Палочка указывает на меня. Торможу.
Выхожу.
- Жывпарвоывждлфывьтинты… (это он громко и четко называет мне свое
звание, фамилию, причину остановки и просит предъявить документы).
- Что случилось, уважаемый? Почему вы бормочете?
- Вы проехали на красный!
Объяснять ему, что это - один и тот же светофор, я не хочу.
- Нет, на зеленый ехал!
- На красный!
- А у меня, - говорю, - в машине двое свидетелей сидят. Они подтвердят,
что я ехал на зеленый!
Мыслительный процесс. Рядом с ментовской «шестеркой» стоит толстенный
черный «Мерс». Около «Мерса» прогуливаются, глядя в нашу сторону, двое
огромных парней в кожаных куртках. Мент оживился. Мыслительный процесс
дал свои результаты. Лицо мента озарила счастливая детская улыбка:
- А у меня вот тоже двое свидетелей есть! Они подтвердят, что на
красный!
Один из парней с укоризной смотрит на мента и говорит низким хриплым
голосом:
- Слышь, капитан! У нас в Свердловске говорят: «Лучше быть негром, чем
свидетелем! »
Мент онемел…
Через несколько секунд с неподдельной грустью в глазах он отдал мне
документы и я уехал.
Спасибо, мужики! ;0)))
Leopoldo.
Давно дело было, скучал лейтенант-гаишник на выездном посту --
погода нелетная, остановить некого, а если остановишь, то придраться не
к чему.
Видит -- запорожец едет, за рулем дедуля сидит. Остановил.
Документики проверил -- все вроде в порядке. И правила соблюдены. Ну
тут и решил он скуки ради пошутить над стариканом: "запорожец", мол,
говорит, относится к роду мотоциклетных колясок, каску одевать нужно".
Ну водитель побожился: "усе зроблю, як кажешь, сынку" -- да и поехал
себе с миром. Гаишник посмеялся только.
Через пару дней случись начальству этот пост проверять. И вот -- снова
этот "запордец" тут проезжает. Причем мимо не проехал, остановился.
Картина следующая: сидит дедуля за рулем, в каске, рядом -- бабуля,
такой же божий одуванчик, в такой жа каске. "Ось, сынку, -- говорит,
причем с гордостью такой -- как ты и сказал, усi в касках!"
Уж не знаю, где они эти каски раздобыли, наверное, со времен Великой
Отечественной реликвия хранилась, а только шутник наш после этого
долго еще в младших лейтанантах ходил...
А еще рассказывают, что лет десять назад по пригородному городку
одному раскатывал на своей "Яве" некий лихой дедуля, и хоть он без каски
ездил, но менты его никогда не трогали. А все потому, что он лысый был,
и вместо защитного головного убора наклеивал на черепушку две полоски
изоленты крест-накрест.
Мой друг, житель Сестрорецка, что под Санкт-Петербургом, по имени Тигран,
вместе с приятелем решили пойти погулять в ресторан.
Поехали они туда
на машине, ужрались до чертиков и вышли во втором часу ночи. До дома
было 500 метров, так что решили ехать на своей тачке. Метров за 200
до дома их тормозит ГАИ. Увидя двух в дымину пьяных парней, ГАИшники
очень возбудились. Далее следовал такой диалог:
ГАИ: - Вы пьяны.
Тигран: - Я трезв
ГАИ: - Я же вижу, что вы пьяны
Тигран: - У вас проблемы со зрением
ГАИ: - Вы сегодня пили?
Тигран смотрит на часы - 01.30
- СЕГОДНЯ - нет.
- А вчера?
- Пил
- Когда?
- Не помню
- Много?
- Не помню
- А где ваши документы и права?
Тигран: - Я что, дуpak, пьяный на машине ездить с правами.
Диалог надоедает ГАИшникам и они решают отвести Тиграна в наркодиспансер
на обследование. Тигран отводит в сторону капитана и предлагает 50.000 -
все, что у него есть, на что ГАИшник громко, чтобы все слышали, отвечает:
- Засунь эти деньги себе в жопу.
Потом машину и ребят обыскивают и везут в наркодиспансер. Когда машина
проезжает мимо дома Тиграна, его приятель требует высадить его, мол, он
не был за рулем, и значит невиновен. Тигран одновременно выскакивает
и долго мочится под деревом, пока приятель не сбегает вниз с правами и
аккуратно передает их Тиграну. Далее из рассказа Тиграна:
- Приезжаем в наркодиспансер, а там санитарка, хуже меня. Я ей объясняю,
мол, сестричка, понимаешь, я же трезвый. Она говорит, чего там не понять,
я сейчас тебе старый раствор дам. Приносит раствор в пробирке с трубочкой,
туда 10 минут дуть надо. Ну я трубочку поднял до верха, выдох через воду
почти не проходит. Сижу, пузыри пускаю. Менты заставили вместо 10 -
13 минут булькать. Потом приносят анализ - ТРЕЗВ. Я требую себе копию
справки. У ментов начинается мандраж. Потом они вспоминают, что у меня
нет документов и везут меня с машиной на штрафплощадку. Подходит майор,
я к нему, говорю, мол, нашел документы, вот они, в кармане были, а вот и
справочка из наркодиспансера. Майор спрашивает капитана, в чем дело.
Капитан отвечает, что когда брали - был без документов и пьяный.
Майор: - А сейчас?
Капитан: - А сейчас с документами и трезвый.
Майор начинает заливаться краской. Капитан отводит Тиграна в сторону
и говорит:
- Слышь, парень, ты давай те 50.000 бери машину и езжай отсюда
На что Тигран громогласно, чтобы все слышали, заявляет:
- Простите, а вы деньги из жопы принимаете? Я их туда по вашему совету
засунул.
Осень Осень 1995 года выдалась в Югославии очень теплая и ясная,
щебетали птички, светило солнышко, травка зеленела.
Не замечали всего
этого только 40 человек, которые в этот момент стреляли в белый свет как
в копеечку, перебегали туда сюда и требовали вертолет и `сраных
ЮэНовцев`. А суть дела была такова - черные выслали к белым (не буду
называть стороны, дабы не `разжигать`) разведгруппу числом 8 человек, в
их обязанности вменялось записать на карту минные укрепления
приграничного района. Но разведгруппа случайно наткнулась на вооруженную
группу ополченцев. Стороны разбежались по разные стороны шоссе и начали
палить в сторону вероятного противника. Все бы было неплохо, если бы в
этот момент мимо не ехал автобус со студентками церковного училища,
разведгруппа разделилась, четверо выскочили на дорогу, расстреляли
лобовое стекло автобуса и взяли 35 человек в заложники, потом под
прикрытием заложников переместились на 150 метров от шоссе к
заброшенному зданию тракторной мастерской. Требования их были простыми -
вы нас отпускаете, мы под прикрытием заложников уходим на 2 км. южнее,
заложников отпускаем и до свиданья. Ополченцев это не устраивало, их
условия были простыми - отпускайте заложников и будем стрелять друг в
друга "по честному" пока кто-нибудь не победит. Такой вариант не
устраивал разведгруппу, потому как они разведгруппа - им карту надо
домой принести, а не погибнуть смертью храбрых. Переговоры зашли в
крепкий тупик. Спустя пол часа прибыл серый броневик UN, оттуда вылезло
два офицера, выслушали доклад ополченцев, попросили не стрелять над ухом
и связались с ближайшей станцией по рации. Ополченцы приободрились,
смекнули - тут заложники, значит, пришлют снайперов, перебьют
разведгруппу и вообще этот прецедент не пойдет на руку противнику, война
войной, а терроризм - это плохо. Еще через пол часа вместо элитного
подразделения спецназа, громыхая на ухабах, приехал УАЗ, из него,
потеряв каску, нетвердо вышло тело - оно было двухметрового роста, имело
внушительное пузо и `на глаз` весило 200 кг. Тело нагнулось, подняло
голубую каску, одело - на каске красной помадой поверх белых букв UN MP
была нарисована красная звезда, а слева криво написано ЛіХА. Из машины
тело вытащило снайперскую винтовку Драгунова, закинуло ее за спину и
пошло в сторону стрельбы. Ополченцы растерялись и перестали
расстреливать небо, офицеры UN заулыбались и достали телу из броневика
мегафон, разведгруппа выслала на 25 метров вперед бойца, который поднял
в двух руках автомат и крикнул - "мы все умрем, но не сдадимся". Тело
выдвинулось в сторону разведгруппы метров на 10 и подняло вверх СВД,
потом поднесло ко рту мегафон, включило его и на ужасном английском
спросило:
- "Ду ю спик инглиш?"
Разведгруппа ответила после паузы:
- "Йес".
Далее привожу стенограмму диалога. Т. (тело) Р. (разведгруппа)
Т. - Я тут охотился на кабана, у вас кабаны худые как велосипед и
слишком быстрые, вот у нас на Украине кабан толстый (снимает винтовку,
кладет на землю) и непуганый (идет в сторону мастерской);
Р. - стой, где стоишь (лязгает затвор);
Т. - можно я выйду из kучи говна, в которую я стал (медленно идет
вперед);
Р. - (сдавленный нервный смех);
Т. - (расстегивает кабуру, достает ПМ) - Тут у нас все есть: горячая
вода, спутниковое телевиденье, вертолеты, компьютеры, но нету патронов
на этот cpaный пистолет, а я все по пьяни расстрелял позавчера. (кладет
пистолет на землю и продолжает медленно идти);
Р. -Стой - мы будем стрелять;
Т. -Если убьете меня, никогда не узнаете анекдот про исповедника и
обезьяну (уже отошел от автобуса метров на 50);
Т. -Вообще то я дипломат, не тот, конечно, который ходит в дорогом
костюме, пьет мартини и трахает топ моделей;
Р. -смеются;
Т. -Я плохо учился, меня одели в это (показывает лопающуюся на нем
форму полиции UN) и отправили получить пулю в живот (смачно хлопает
себя по животу);
Р. -смеются (ополченцы тоже начинают посмеиваться и переводят тем,
кто не понимает по-английски);
Т. - Если у вас там есть красивые девушки - найдите самую красивую
и передайте ей, что сюда идет герой в чистых трусах, и он утром мылся
в душе и вечером, если его не убьют, пригашает ее в кино;
Р. - ржание;
Т. - (подходит уже практически к мастерской, достает флягу из
нержавейки, откручивает, отбрасывает в сторону мегафон, в одной руке
держит флягу, второй стучит в стену) Открывайте - я выпивку принес;
Его заволакивают внутрь, через 10 минут он передает приказ по
рации - броневику и ополченцам отойти на 500 метров на север. Ополченцы
ворчат, но подчиняются, из мастерских вываливает стайка девушек и
водитель автобуса, бегут в автобус, автобус заводится, сдает назад и
уезжает. Еще через 5 минут из мастерских выходит разведгруппа и
перебежками уходит в посадку - из посадки крик:
- "Так что там про обезьяну и исповедника?"
В ответ тело хохочет. Еще минуты через 3 выходит - подбирает
мегафон, идет в сторону УАЗа, подбирает ПМ, подбирает СВД, садится в
УАЗ, машина, выписывая кренделя, проезжает мимо броневика, мимо
ополченцев, мимо автобуса, в котором офицеры осматривают девушек на
предмет ранения, мимо колонны грузовиков, мимо войны - в лес, к кабану,
в теплую Югославскую осень.
© Artofwar.ru Copyright Сухоруков Дмитрий Андреевич / Demigod
Истории о любви.
Первая. В 1986 году я служил в армии. Из-за
юридического образования был прикомандирован к военному трибуналу на
должность секретаря суда. Военный трибунал в закрытых военных городках
рассматривал все дела, в том числе гражданские. Разводим одну пару.
Судья задает вопросы ответчику (мужу) по шаблону: причина развода,
проживают ли по одному адресу, ведут ли общее хозяйство, единый ли
семейный бюджет, поддерживают ли интимные отношения. На последний муж
отвечает, что не поддерживают. Судья спрашивает «как давно? ». Муж –
«около полугода». Жена, сидя сзади мужа на первом ряду стульев: «Как это
полгода? А вчера?».
Вторая история о любви. В перерыве между заседаний к председателю
трибунала – полковнику подходит прапорщик, миловидный, глаза как у
коровы – большие и с ресницами по 2 см., спрашивает разрешения
обратиться. Получив разрешение, спрашивает «Товарищ полковник, а как
можно признать свидетельство о рождении сына недействительным?». По
тогдашнему кодексу о браке – вещь невозможная. Полковнику становится
интересно, и он просит рассказать поподробнее. Прапорщик рассказывает.
«Я до армии жил в закрытом военном городке N и 2 года дружил с девушкой.
В армии 2 года служил в Германии». Затем прапорщик достает из кармана
толстую папку бумаг и выуживает из нее справку о том, что 2 года
находился в части и в отпуск не выезжал. Затем прапорщик говорит: «Потом
я вернулся в городок подписал контракт на службу в части прапорщиком.
Вот справка, что я приехал в N такого-то числа августа» и достает из
пачки еще одну. Рассказывает: «Через 3 недели мы с любимой
зарегистрировали брак. Вот копия свидетельства о браке. Через 2 недели
меня послали на курсы прапорщиков на другой конец страны. Вот справка,
что я находился на курсах 2 месяца и никуда не выезжал. Вернулся домой с
курсов, смотрю, а у любимой животик. Я у нее спрашиваю - это что? Она
говорит, не знала что беременная, ночью сильно захотела пить. В темноте
открыла дверь холодильника, взяла бутылку и стала пить. К концу бутылки
поняла, что пьет растительное масло. После этого стал расти живот. Пошла
к доктору. Доктор говорит, что она беременная, но прием 0,5 л.
растительного масла нарушил обмен веществ, и ребенок будет очень
крупным, и будут тяжелые роды. Живем дальше. Через 2 недели у нас
устраивают большие учения, и я на 10 дней уезжаю в поля. Возвращаюсь с
учений – жены дома нет. Я к соседям. Они говорят, что ее вчера увезли по
скорой. Звоню в госпиталь – мне говорят, поздравляем, у вас здоровый
доношенный сын, 3500. Вот копия свидетельства о рождении. Когда жену
выписывали, я цветы покупать не стал. Привез ее домой. Спрашиваю –
расскажи дорогая, какими это стахановскими методами сына родила за 3,5
мес. Она начала плакать, говорила, что очень меня любит, поэтому боялась
рассказать правду. Говорит, подруги уговорили пойти отмечать Новый год в
компанию. Там перепила шампанского. Все что помнит, это лейтенантские
звездочки блестят в темноте, а что было между погонами – не помнит.
Сказала, что если я не захочу с ней жить, она поймет, и против развода
возражать не будет. Живем дальше. Пока я думал, что делать, она из
кителя в коридоре стащила мое офицерское удостоверение, пошла в ЗАГС и
оформила свидетельство о рождении, записав меня отцом. Вот, теперь хочу
признать это свидетельство незаконным».
Полковник спрашивает: «Так вы когда расписывались, она же на 6-ом месяце
была. Ты что, не видел? ».
Прапорщик «Так там же темно было, как я увижу, какой у нее живот».
Пришлось полковнику прапорщика расстроить, сказав, что теперь если его
жена захочет, то прапорщик всю жизнь будет алименты платить.
История третья. Рассматривали дело о разводе семейной пары, в возрасте
под сорок. Судья задает вопрос жене, почему разводятся. Жена (недурная,
стройная): «Живем 20 лет. Трое детей. Живем в N. У меня родители на
Украине. У него на Урале. Я зимой поехала в отпуск к родным одна. Через
месяц даю ему телеграмму, что приезжаю поездом в 1 час. ночи. ( В N
поезда приходили 2 раза в день). Приезжаю. На станции никого. 3 км иду
по заснеженной степи до городка, температура около -15. Прихожу домой.
Дома никого и в шкафах ни одной моей вещи, ни трусов, ни лифчиков. Я по
соседям. Рассказывают. Только я уехала, муж привез домой какую-то бабу.
Когда пришла моя телеграмма, он с бабой приехал на машине. Пол-дня
таскали вещи. Я сразу в милицию, написала заявление о краже. Милиционеры
3 дня искали, узнали кто эта баба и нашли моего придурка у нее в
какой-то деревне за 20 км от N. Баба говорит, что когда забирала свои
вещи, по ошибке прихватила и мои. Милиционеры вернули мне мои
трусы-лифчики и уговорили, чтобы я забрала заявление, чтобы не было
позора в дивизии. Я согласилась. Через неделю муж приполз домой на
коленях, клялся в любви, просил простить. Не давал ходу, пока не пустила
его обратно. Живем дальше. Все нормально. Летом мужу дают отпуск и
путевку в санаторий на море. Приехал через месяц и заразил меня
венерической болезнью. Хотела развестись. Снова стал просить прощенья.
Говорил, что перепил, и все случилось нечаянно. Подумала, подумала.
Все-таки дети. Простила. Вылечили и это. Живем дальше. Проходит полгода.
Моя дочь учится в 10 классе школы. И тут подружки мне сообщаю, что мой
сожительствует с одноклассницей дочери. Я на него. Он даже отпираться не
стал. Уважаемые судьи, уж этого я ему простить не смогу, разводите нас,
на хpeн. » Судья спрашивает мужа «Это правда? ». Муж: «Ну да, так». Суд
уходит в совещательную комнату. Выходит. Судья оглашает решение –
развести без предоставления испытательного срока (единственный случай
за всю мою практику). Госпошлину за развод – 200 рублей, возложить на
мужа. Жену от уплаты госпошлины освободить. После оглашения спрашивает
«Решение сторонам понятно?». Мужик встает и трясущимися губами
спрашивает «А-а-а-а-а за что 200 рублей-то? ».
Судья: «Мужик, ты что, не понял? За любовь-то платить надо».
Самые веселые полчаса в моей жизни.
Славный город Ленинград, 1989 год, штаб некоего крупного авиационного
соединения.
Отдельное подразделение армейских программистов - два рядовых-студента
и лейт-радиоэлектронщик - сидит в комнате инженерно-авиационной службы.
Сидим, значит, интеллигентно так беседуем (про баб). И тут вдруг получаем
по солдатскому радио сообщение, что в комендатуру привезли видак, купленный
холуями для начштаба. А комендатура - это такое здание во внутреннем дворе,
и мы как раз над ним, только этажом выше и метрах в 15-и.
Глядим в окно - точно, собрался весь гадюшник: начальник АХО,
майор-комендант, замполит, ротный старшина, командир караульного взвода
по кличке "Гена-Интерпол" и прочие прапорщики. Наладились какую-то порнуху
смотреть. Нам все видно, как в аквариуме, только ничего не слышно -
классическое немое кино.
А так как мы подразделение секретное, есть у нас такой прибор "Гном-2" -
генератор белого шума для противодействия буржуйскому шпионажу. При
включении телевизоры в радиусе 200 м начинают показывать этот самый белый
шум. Само собой, в трех головах одновременно родилась одна и та же идея.
Рванули к генератору, сталкиваясь на ходу и опрокидывая стулья. Сдули пыль,
включили - не работает. Оказывается, надо вставить и повернуть ключ, прямо
как ракету запустить.
Вызываем дежурного по ИАС. "Товарищ подполковник! Срочно необходимо
запустить сов. секретную программу!" Подполковник на всех парах мчится
за ключом и приносит его чуть ли не в зубах. И вот - ключ вставлен и
повернут, горит зеленый огонек питания, и моя рука на тумблере. Двое заняли
позицию у окна, а я жду сигнала. Вспоминаю про 9 нарядов за день, лишение
увольнения на 2 месяца и прочие подарки от начальства.
А тем временем у любителей клубнички процесс уже пошел. Все напряженно
созерцают экран, и в самый интересный момент по взмаху руки я щелкаю
тумблером. И быстрей бегу к окну, где вижу следующую картину: на экране
рябь, на лицах - всеобщее разочарование и старшина, как самый ближайший
к аппарату, подходит к нему и начинает его настраивать. Даем ему проявить
себя. Примерно через минуту он с победной улыбкой возвращается на место,
ж@па его зависает над стулом, начинает опускаться, и в этот момент я нежно
так щелкаю тумблером. Изображение снова пропадает, он от неожиданности
плюхается на стул, пытается подняться, но его опережает замполит, говорит
ему несколько слов, сопровождая их выразительной мимикой и жестами,
подходит к телевизору сам и начинает крутить ручки и нажимать кнопки.
Ему мы дали сесть. Само собой, к этому моменту мы не могли говорить,
даже смеяться не могли, лежали на подоконнике, смотрели и хрипели. Только
время от времени кто-нибудь бегал тумблером щелкать.
Советские офицеры - народ упорный. Каждый хотел попробовать. И каждый
такую возможность получил. Наконец минут примерно через 20 послали за
подкреплением. Открылась дверь, и в комнату вошел старлей-связист с наглой
рожей профессионала, подошел к телевизору, снял заднюю крышку(!), что-то
там покрутил, понажимал, и в конце концов добился изумительного качества
изображения. Все расслабились, расселись и стали смотреть дальше. Через
некоторое время старлей с сожалением поднимается, одаривает на прощание
всех голивудской улыбкой, выходит, дверь закрывается и...
Конечно, вы догадались, что было потом. И тут товарищи офицеры сломались.
Выключили нахер проклятую буржуазную игрушку и отбыли к местам постоянной
дислокации. А мы чуть на ужин не опоздали - ликвидировали хрипоту,
избавлялись от судорог и стирали с лица змеиные улыбки.
Так никто ничего и не узнал.
Из рассказов авиатехника Васильича.
Восьмидесятые годы прошлого века.
Стоим утром на построении полка. День вроде предстоит не очень напряженный, и командир решает после короткой, но очень убедительной речи, проверить внешнее состояние личного состава. По приказу полк раздвигается, командир идет вдоль рядов, следуют короткие команды: «Подстричься, побриться, ты где ночевал, засранец, и т.д.».
Да, забыл сказать, на улице глухая зима, и даже в пустыне утром очень холодно.
Тут он вдруг останавливается напротив техника самолета 03, который, ранее закончив авиационный в Самаре, уже почти отмучил у нас свои два года.
И аккуратно, двумя пальцами из-под лацкана его шинели начинает вытаскивать спрятанный там разноцветный мохеровый шарф, в крупную шотландскую клетку.
Пока весь тянул, наш комэска аж посерел, предчувствуя будущее большое несчастье.
Но командир тогда удивил. Вытащил весь шарф, поднял его над головой и громко сказал: «А знаете, ребята, наша армия уже давно бы сдохла от тоски, если бы не эти двухгодичники».
И пошел по рядам дальше всех гонять.
В военкомате работает призывная комиссия.
К военкому обращается
один призывник и умоляет:
- Товарищ полковник, отстраните меня от армии,
а я вам пять тысяч дам!
- Не обманешь? Хорошо, приходи сегодня на кладбище
в два часа ночи с деньгами.
В назначенное время призывник пришел на кладбище
и видит такую картину: сидит военком на кресте,
весь голый, в руках гитара и песни поет. Увидел
призывника, слез с креста, взял деньги и говорит:
- Завтра к 10.00 приходи на призывную комиссию,
я все устрою.
Приходит на следующий день призывник, а ему говорят:
- Зачислен ты, паря, на флот на 3 года.
У призывника чуть сердце не остановилось.
- Как же так? Я сегодня ночью военкому 5 тысяч отдал,
а вы меня на флот, да еще и на 3 года!?
Военком поражен:
- Когда? Клевета! Ничего не давал!
- Как же, товарищ полковник, вы еще голым на кресте
сидели, песни на все кладбище орали!
Военком и говорит:
- Товарищи члены комиссии! Да у парня с головой
не все в порядке. Его не то что во флот... вообще
от армии надо отстранить!
В который раз о фамилиях и оговорках.
Дело было на доблестной военно-морской кафедре, где преподавал
(сейчас он, наверное, на пенсии) добрейшей души человек, хоть и суровый
на вид, с вечно-пурпурным носом, капитан II-го ранга по фамилии Караед
(ударение на последнем слоге). Ну всякие фамилии бывают, и к этой
привыкли.
Каждое занятие назначался дежурный студент, в обязанности которого
входило, в том числе, напомнить преподавателю о перерыве, если тот
увлекся.
И вот, кап-II Караед увлекся, студент встает и четко поставленным
голосом, по всей форме обращается:
- Товарищ Караед второго ранга, разрешите сделать перерыв!
...
Надо отдать должное, Караед никакого взыскания не наложил и
со временем оговорку простил, но навеки был заклеймен кличкой
"Караед II-го ранга". Злые они эти студенты, злые... :-)
Как-то пришлось ехать в соседний город перед самым Новым годом, часов за 5 до боя курантов.
Ехать 120 км туда, потом там по городу, потом обратно. Хочется успеть пораньше, естественно. Еду обратно, на трассе ни души (все уже Старый год провожают), превышаю. Вдруг знак 50 и запищал антирадар, я по тормозам, но поздно, гаишник палкой показывает к обочине, просит документы и велит пройти в патрульную машину. Офицер в машине меня "понюхал" (трезвый ли), достал открытку и стал в ней писать, буквально пару строк, затем торжественно вручил по имени-отчеству с наилучшими пожеланиями в наступающем Новом году. Я сижу обалдевший. Затем офицер говорит, что поздравления были от души и бесплатно, а вот открыточку оплатить нужно. Открытку до сих пор храню :)