Анекдоты про пенсионеров, пенсию, старики
Летом 1984 — была длительная засуха, мне 5 лет, я в деревне у дедушки с бабушкой.
Люди неоднократно устраивали молебны, приглашали ксёндза, попа, выходили с иконами в поле – без толку.
Дед сидел дома и ничего не предпринимал. В магазине, на завалинках обсуждали безбожие деда и засуху. А он просто посматривал на списанный альтиметр (заменял нам барометр) и морщился — «стоит на погоду».
Однажды утром барометр стал падать — все то же ясное небо, жара, сухота, 11 часов дня — люди идут в магазин за хлебом, а мы — дед, бабушка, я, мои двоюродные братья и тетка вместо магазина выходим в поле с иконами в рушниках — люди забавлялись, смотря на процессию… К вечеру натянуло туч, дождь зарядил на три дня.
Деду потом, за его спиной, лет двадцать вспоминали то, что только ему Бог отозвался: «Ведьмак».
Мама вспомнила историю из военного детства.
Они были в оккупации, моя бабушка и две дочки, маме было 8 лет, сестре 6 лет. Бабушка с утра до ночи работала. Жили очень голодно, но бабушка с характером довольно жестким сделала все, чтобы дети выжили и не пухли от голода. Заставляла их собирать летом дикие абрикосы (жерделы), они их сушили, зимой варили в свекле и пили этот компот, а жмых смешивали с собранными в поле зернышками из колосков, на камне мололи муку и пекли что-то наподобие лепешки, делили на 3 штуки и тем питались. И вот наступила победа, дедушка вернулся с фронта, заходит в хату, старшая 8-летняя моя мама в поле пасет овец, бабушка тоже в поле работает. Дома 6-летняя младшая сестра. Она и спрашивает дедушку: "Ты кто?" Он отвечает ей: "Я твой папа". Видит на столе эту одинокую лепешку (младшая свою уже съела), а та, проследив за его взглядом, тут же заявила: "Ты тут ничего не ешь, это Любина лепешка!"
Еду в трамвае.
Рядом сидит парень лет пятнадцати, одетый по-современному, в руках телефон, в ушах наушники. Вошли две старушки, и давай судачить, какая развелась нонче молодёжь, рок слушают в наушниках, да порнуху на телефонах смотрят, а места пенсионерам уступать забывают.
Парень не выдержал. Уступил место одной из пенсионерок. Вытащил из телефона наушники, и из динамика зазвучал Бaх. Потом повернул телефон экранам к старушкам, и пред их очами предстали иероглифы.
- Что это, милок? - спросила одна из бабушек.
- Да так, - скромно ответил подросток, - японский учу помаленьку.
У обеих старушенций отвисли челюсти, и всю оставшуюся дорогу они бубнили, что не перевелись ещё самородки и культурные люди, и что на такой молодёжи вся страна до сих пор держится.