Что называется «и смех и грех» и как «тесен мир» - в одном флаконе!
Рассказал знакомый. Его друг с первого дня совместной жизни гулял от супружницы, которая не научилась, не стремилась и не хочет ухаживать за собой. Сын вырос, а она так и осталась взлохмаченной, располневшей, вечно недовольной всем и постоянно жующей «клушей», якобы «сидящей на диете» с булками в руках! ))) Он подтянут, спортивен, ухожен, купил новый авто, на котором (якобы) ездит «на рыбалку» и в лес «за грибами», поскольку из дома и от телика жену вытащить не возможно. Грибы и рыбку он покупал у торговцев на обочинах и всю жизнь всё проходило замечательно. Она подозревала, но доказательств не искала и все были счастливы и довольны. Жена жарила грибы и была сыта и хвасталась его «домовитостью» и он тоже - своей сметливостью! ;) Но недавно поехал далеко за город, в лесок, с очередной пассией... надо заметить, что на Южном Урале в любую сторону от города — кругом леса. Только они занялись делом... и надо же было именно в этом лесу и в это же самое время оказаться единственной подруге жены, которая деловито «тихо охотилась» с корзинкой... и набрела на его авто, увидев парочку в самый интимный момент «собирания грибов»! ;( Что называется «мир тесен»! Тут же она сообщила по мобильнику об увиденном его супружнице..
И вот уже неделю тот «выгнан», свободен и счастлив.., а жена никакими пирогами и уговорами не может загнать его назад.., в «счастливое супружество»! Подружки, подумайте, а так ли уж необходимо сообщать об увиденном вами... в дремучем лесу.!? Так вы невольно «даёте свободу» тому, кто сам (возможно) никогда и не решился бы уйти из «счастливого брака»..
Есть в Питере институт, в нем кафедра физики, а на кафедре
доцент по фамилии Боровой.
Есть ли теперь не знаю, но то,
что был - вне всяких сомнений.
Мутноглазый и раздражительный с бодуна, тихий и задумчивый в моменты
нечастых рюмочных реинкарнаций. Таким он запомнился студентам.
В зачетные недели Боровой являл себя миру задумчивым и тихим.
Порою даже до полного умиротворения.
А способствовали тому все те же студенты.
В оправдание Борового надо сказать, что время было очень нелегкое;
водка по талонам, в магазинах сухое в очередь, а тут, можно сказать,
само шло в руки.
Жизнь катилась своим чередом от тяжелых будней бодунных семестров
к благословенным праздникам сессий, пока не вмешался один лаборант.
То ли пошутить хотел, то ли насолить Боровому, но пустил он слух,
будто Боровой завязал со спиртным, собирается жениться и берет
теперь не водкой, а разными безделушками в подарок невесте.
Слух в один день облетел круги недостойных, но алчущих зачета.
На попытку первого из них одарить его палочкой польской губной помады
мучимый бодуном физик отреагировал недоуменно и с презрением.
В другой раз, опознав в подношении лак для ногтей,
Боровой изумился еще более, разгневался и выгнал студента из
тесной кафедральной комнатушки, где свершались обычно
зачетные священнодействия.
Капроновые колготки привели Борового в настоящую ярость, к слову,
очень сильно усугубившую бодун.
Последовавшие за ними тени для век, еще одна пара колготок, увлажняющий
крем для лица, дурацкая вазочка из крашеного стекла и,
как завершающий аккорд, набор бигудей окончательно доканали Борового.
Он прекратил практиковать в каморке и восседал теперь
в аудитории лютый и неприступный.
Зачет по физике первратился в камень преткновения.
Даже для тех немногих, кто по праву считал себя достойным.
Стреляный еще в первом семестре Костыль с усмешкой выслушивал истории
о зверствах новоиспеченного трезвенника-жениха.
Улучив момент, он ввалился в каморку и бойко объявил о намерении
сдать зачет не сходя с этого самого места.
Не предвкушающий ничего хорошего Боровой зловеще блеснул мутным глазом,
придвинул лист бумаги и предложил изобразить не сходя с этого самого
места схему какой-то мудренейшей электрической цепи.
Костыль не медля склонился над столом, поводил ручкой и победоносно
предъявил листок.
- Это еще что такое? - Взревел Боровой, уставившись в странную надпись.
- C2H5OH. Формула такая.
Лицо Борового отяжелело и потемнело от обиды.
- Формула спирта. - Невозмутимо продолжал Костыль. - А если вот так...
Он коротко черкнул и снова придвинул листок Боровому.
- ... если C2H5OH плюс H2O, то на выходе имеем обычную водку.
Правда H2O я не принес. И еще спирт очень хорошо проводит
электричество.
Боровой оживился и не без тревоги проследил за манипуляцией скользнувшей
в сумку костылевой руки. Из сумки обнадеживающе и знакомо звякнуло.
- Самому без надобности, - честно соврал Костыль, - а на кафедре
пригодится. Чистый, медицинский. Контакты какие-нибудь протирать.
Боровой осмотрелся словно бы в поисках контактов и кивнул.
- Предмет вы знаете. Да и контакты протереть пора. Окислились.
- Это потому что медь. Она тоже очень хорошо проводит электричество.
Через минуту Боровой уже заходил за стеллажик, с целью немедленно
заняться протиранием контактов, а счастливый Костыль тихо прикрывал за
собой старую кафедральную дверь.
И все вошло в накатанное русло. Вот только зачет по химии дался
Костылю много труднее. И не потому, что Костыль забыл формулу спирта.
Просто доцент попался непрактикующий.
История из жизни КГБ.
Советское время. Номера машин черные с четырьмя белыми цифрами. Отдел
наружнего наблюдения использует оперативные машины обычного,
«занюханного» вида, но при этом дико форсированные и специально
оборудованные... Но не в этом суть этой истории, а в том, что в гараже
есть набор разных номеров машин, они лежат кучей в шкафу, и в целях
конспирации на машину каждый раз перед выездом вешают другие номера. Вот
как-то раз водила берет два номера и вешает их на машину. Там даже
хитрая конструкция есть - на вид номер держится как обычно, на винтах,
а на самом деле ставится и снимается легко, на защелке. Прищелкивает,
значит, номера, и вдруг понимает, что взял два разных номера. Назад
тащиться лень, тем более что ГАИшников опасаться не приходится, и
вообще: может это за дополнительную маскировку сойдет... :) Вот
приезжает по своим шпионским делам на вокзал, приткнуться (как всегда)
негде, и ставит машину «под знаком». Встречается с коллегами в
условленном месте поодаль, стоят в сторонке, курят, по сторонам
посматривают. Тут появляется (правильно: он) ГАИшник, видит такое
хамство, и принимается ждать водителя, чтобы наказать его материально.
... Двадцать минут пролетели как одно мгновение, но не для всех. Гаец
проявлял признаки нарастающего нетерпенья, наконец «взорвался», и с
остервенением кинулся снимать номера. Хихикающие оперативники отметили
тот факт, что отверточку гаишник достал из кармана - профессионал,
блин... Пять минут борьбы с передним номером ни к чему не привели -
винты можно было крутить и дольше, но все так же безрезультатно (парни
уже устали смеяться). Тогда труженник свистка решил сменить позу, и
попробовать, извините, сзади. Он обошел машину, присел, и замер. На лице
его появилось напряжение, которое можно было расценить как попытку
мыслить.
Тут водитель вспоминает про разные номера спереди и сзади, и
рассказывает это коллегам. Стон вырвался из трех глоток, и все
уставились на гаишника с новым интересом.
Здесь надо сделать небольшое отступление: дело в том, что номера
попались не совсем разные. Ну, то есть, конечно разные, но цифры в них
были одни и те же, переставленные местами. Ну, скажем 2645 и 2546. :)
Теперь что можно было прочесть на морде гаишника: сначала он подумал,
что выявил крупных преступников, потом он подумал, что поймав такую
банду он может даже получить медаль (посмертно), или в крайнем случае,
именной знак «ограничение скорости 30 км/ч». Далее его стали разбирать
сомнения, а не ошибся ли он? Тогда он встал с корточек, и отправился
снова к переднему номеру. Зрители взвыли от восторга. Увидев передний
номер, гаец протер глаза, потом пощупал лоб, и пошел снова назад. Сзади
он решил, что забывает номер, пока идет, и помчался вперед быстрым
шагом. Парни уже висели друг на друге, и смеяться просто не могли.
Короче, бегал он вокруг машины раз пять, потом ДОСТАЛ БЛОКНОТ (!),
записал туда передний номер, торжественно прошел к заднему, и сличил с
ним запись. Не сошлось...
Оперативники поняли, что еще немного - и они вывихнут челюсти, поэтому
подошли, и прогнали гаишника.
Гаишник ушел, а история вот осталась. А в инструкции появился новый
пункт, обязывающий дежурного при выезде проверять соответствие переднего
и заднего номеров.
:)
ЩИПАЧИ
Прошла уже неделя, как моя жена с десятилетним сыном улетела в Стамбул, а сегодня позвонил сын и восторженно заголосил:
- Папа, Папа! Спасибо тебе! Как хорошо, что ты весь год меня шпынял и заставлял ходить на бокс! Я не верил, что это мне когда-нибудь пригодится, но тут, в Стамбуле, пригождается каждый день по сто раз. За все это время, Папа, внимание, та-дам: я не пропустил ни одного в голову, позвоню тренеру, он будет мной доволен…
Я очень испугался и закричал:
- Что случилось!? Дай мне скорее маму.
Через секунду, жена смеясь «алекнула»
Я обрушился на нее:
- Але, Але, Шура! Что с Юрой? Он подрался!?
- Хах, нет, успокойся, все нормально, но бокс тут ему и правда очень помогает. Ты помнишь, после прошлого раза, он вообще не хотел ехать в Турцию из-за щипачей?
До меня, наконец, дошло.
Кто отдыхал в Турции с маленькими, хорошенькими детками (а других и не бывает), не дадут соврать. Невозможно и шагу ступить, чтобы какой-нибудь толстый, задорный турок не ущипнул вашего ребенка за щечку. Просто так, от избытка чувств, но щиплются они мощно, как гуси, да еще и грязными руками. Детишкам бывает больно и до слез обидно.
Однажды я не выдержал и тоже в ответ, за моего плачущего Юрку, ущипнул за щеку одного такого чадолюбивого, жизнерадостного турка. Натужно улыбнулся ему и сказал: «And you're a good boy».
Я опять позвал Юру к телефону:
- Ну, рассказывай, как там у тебя получается?
- Все, как на тренировках: или уход с траектории, или уклон, но чаще всего ныряю под щипающую руку, турок «проваливается» и я тут же захожу ему сзади-с боку, только конечно же без удара, просто обозначаю - в голову, или в печень…
СТРАТЕГ – ПОДКАБЛУЧНИК
«Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом, если бы показали ему его же портрет в старости…»
(Н.
В.Гоголь)
Пришла, тут, мне в голову милая идея – а не купить ли воздушный пестик, чтобы летом пулять на даче по пластиковым бутылкам?
И сыну должно понравиться.
Дорогой покупать не хотелось, да и вообще новый мне ни к чему. Решил купить простенький, БУ-шный, но работоспособный. Наверняка ведь нашего задора хватит на баночку патрончиков и получасовую войну, не больше.
Начал шарить по сайтам, цены от 700 рублей, за убитые экземпляры из которых даже до собственной головы не дострельнешь, и до 2500 за новый, в смазке.
Вдруг вижу объявление:
«Продаю пневматический пистолет ИЖ 1976 г. в. экспортный вариант.
Состояние идеальное. Все детали родные (!!!) Не ремонтировался.
Цена 65 000 руб. Без торга.
Тел. х ххх ххххххх. Сергей»
Я долго думал, но понял, только одно - моя жизнь уже никогда не станет прежней, такой же ясной и беззаботной, как до того, как я прочитал это странное объявление.
Что это было? За такую рухлядь 65 000 рублей без торга? Это же не серебряный голландский GPS Петра Первого, а всего лишь старый, советский пневматический пистолет. Я бы даже сказал – пестик…
Любопытство пересилило и я позвонил этому загадочному Сергею:
- Э… Сергей? Добрый день, я по объявлению, по поводу пневматического пистолета ИЖ.
Мужской голос в трубке весело рассмеялся:
- Да, это мое объявление. Просто аншлаг, за последний час вы уже второй. Что, хотите приобрести?
- Если честно, то хотелось бы узнать подробности: из него Пушкина застрелили, что ли?
- Ха, нет, не Пушкина, все гораздо проще. Вы женаты?
- Да, а что?
- Тогда вы меня поймете и не осудите. Тут такая фигня, ну, в общем, я давно хотел себе купить пневматическую винтовку «Вальтер», так, для души, по пивным банкам пулять. Только винтовка эта не простая, а очень не простая. Сорок пять тысяч стоит – ружейная сталь, оптика, сошки, все дела. Но если я заикнусь об этом жене, то она мне голову откусит. Скажет: - «Сережа, ты с ума-то не сходи! Забудь! За сорок пять тысяч можно шубу мне купить, или новую стиральную машину!»
Вот поэтому я даже и не заикался.
Ну, вот, накопил я потихоньку заначку - 65 тысяч и вчера разместил это объявление, подожду пару дней, подсуну жене, чтобы увидела, а там и прикрою лавочку. Этот пистолет отец еще в детстве мне подарил, так, что вроде как жена идет мимо него. Теперь вот, кхе – кхе, «продам» свой раритет, куплю винтовку и даже «сдача» для жены останется, чтобы не сильно нервничала.
Что, тяжко живется нам подкаблучникам? А что делать? Люблю я ее… мою хорошую.
А кстати, может пистолет у меня заберете? За тысячу уступлю, да хоть и за пятьсот, все равно, а то жена, если найдет, она же меня из "Вальтера" пристрелит и с дерьмом съест…
…Делать нечего, в выходные поеду, куплю, спасу человека от такой изощренной и позорной смерти, к тому же и пестик вроде ничего - не битый, не крашеный и хозяин один…
Недавно попалась мне в руки книга по психологии «Игры в которые играют люди».
И вспомнился мне случай из далёкой юности. Много лет подряд у моих родителей происходили скандалы, начинающиеся с одного и того же. Отец подходил к телефону и просил мать продиктовать домашний номер семьи друзей для, так сказать, совместной организации досуга. Мама сосредотачивалась, возводила глаза к потолку и начинала медленно говорить:
– Двааааа… (Пауза.) Девяноооосто………. шеееееесть…. (Пауза).
У отца-холерика заканчивалось терпение на третьей цифре, и он начинал орать, чтобы она говорила быстрее. Мать медленно переводила на отца взгляд, затем снова возводила глаза к потолку и невозмутимо продолжала:
– Не перебивай, я так не могу сосредоточиться… Двааааа… (Пауза.) Девянооосто шееееесть… (Пауза.)
– Ты б…ь издеваешься! – взрывался отец, кидал трубку, а заодно ещё чего-нибудь, и развлекаловка была уже дома. Никому никуда уже не надо было ни звонить, ни идти.
Однажды я решила сделать доброе дело, но как известно ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Затолкав отца в комнату и закрыв к нему дверь, я взяла лист и фломастер, вдохнула поглубже и попросила маму продиктовать номер полностью. Диктовка происходила по известному сценарию, но я стиснула зубы и записала номер до конца. Потом переписала крупными цифрами и присобачила скотчем над телефоном. Жутко довольная собой, я продемонстрировала родителям результат и стала ожидать похвалы. Ха, вот наивная! Такой подлянки родители от меня не ожидали. Они так растерялись, что даже не смогли придумать, за что мне дать звездюлей. Оба обиделись и не разговаривали со мной три дня. Я, по своей неопытности, ещё удивлялась «Чего не так-то?» Это теперь я понимаю, что сломала их любимую игру. Нельзя отбирать любимые игрушки ни у детей, ни тем более у взрослых.
Эпизод из моей студенческой жизни, Питер, самое начало 90-х.
Во времена, непосредственно примыкающие к "перестройке", в университет,
где училась моя приятельница, прислали американского студента по обмену.
Новоявленный русофил был высок, толст и громогласен. Он быстро
подружился с нами и требовал, чтобы его называли на русский манер -
Лука. Кстати, обладал неплохими познаниями в области великого и
могучего, но в первую очередь, как и большинство иностранных студентов,
кинулся пополнять запас неформальной и ненормативной лексики.
Через полгода к Луке приехала мама и он попросил нас курировать это
событие во избежание различных инцидентов, поджидающих иностранцев на
чужбине.
Первое, о чем были предупреждены американские гости – ни в коем случае
не говорить в такси по-английски, поскольку это сразу меняло валюту
платежа на свободно конвертируемую и прибавляло к сумме лишний "0".
(Труженики сервисной сферы в то время вынюхивали иностранцев, как
Баба-Яга человечину). Маме оставалось только забиться поглубже на заднем
сиденье и молчать с выпученными от страха глазами (Раша, однако!), а для
Луки, еще в начале его пребывания в России, была придумана легенда о
том, что он "ненастоящий иностранец из Прибалтики".
Лука втиснулся рядом с водилой, мы с подругой сели по обе стороны от
маман, сообщили водителю адрес и... машинально заговорили друг с другом по
английски! Главное, форины – как и договаривались – ни гу-гу, а мы-то,
спрашивается, куда?!! Этикет подвел: привыкли, что в обществе следует
разговаривать на том языке, на котором говорят гости...
Водила обернулся, в глазах – плотоядный восторг:
- Американцы?!!
На что Лука навис над ним как скала и, хлопнув по спине со всей дури,
произнес:
- Друг, ты что – ох...ел? Наши мы, эстонские!"
Trolik
Навеяно историей от 05.
02.2005 про стоматолога с кровью.
Когда мне было 22 года попал я в срочном порядке на операционный стол в
челюстно-лицевую хирургию для вскрытия флегмоны. (Для тех кто не в курсе
поясняю, это когда молодые идиоты типа меня не вовремя лечат зубы, им
вскрывают морду снаружи, вставляют во свежевскрытую рану приспособление
типа сложенного зонтика, раскрывают его и вытаскивают вместе с гноем.
Удовольсвие под местным наркозом оставляет неизгладимые впечатления на
долгую память). Может мое маленькое отступление кому то поможет вовремя.
Операцию мне производил душевный дядька, заведующий отделением. Низкий
ему поклон, действительно все сделал хорошо. Время было обеденное, весь
медперсонал куда то бесследно растворился, поэтому он был в одном лице и
хирургом и ассистентом. Когда он перерезал по необходимости одну из вен,
оказалось, что у него только один кохер. Один из концов вены был им
немедленно пережат, а второй был пережат пальцем хирурга.
Пока хирург соображал, что ему делать дальше, я с его слов узнал много
интересного о родителях той операционной сестры, которая готовила набор
инструментов и кстати о ней самой. Закончив свой монолог он сказал:
„потерпи сынок“, отпустил вену и побежал в стерилизационную.
Отсутствовал он совсем недолго. Однако кровушки вытекло из меня тоже
совсем не мало. Я четко ощутил, что вся спина от крови стала липкая.
Когда операция была практически закончена и врач начал меня бинтовать, в
операционную заглянул какой то студент.
- Будущий хирург? - спрсил врач.
- Хирург, - гордо ответил студент.
- Тогда заканчивай бинтовать и в палату! А я на минутку. Срочно
позвонить надо.
В нормальном случае после операции, да еще с такой потерей крови, в
палату отвозят на каталке. Однако видя, что я в сознании, мой
новоявленный „хЕрург“ (от слова „хер“) радостно сообщил: „Можете идти!“
и помог мне встать. Дойдя до двери и открыв ее я почувствовал, что земля
начинает уходить из под ног и я куда то медленно проваливаюсь.
Последнее, что я успел заметить это были люди находившиеся в
предбаннике. Они почему то бросились от меня в разные стороны, как от
чумы.
Далее со со слов колег по несчастью из моей палаты. В отделении
существовала старая традиция. Народ, ожидающий плановой операции обычно
толпится перед операционной. А как же!!! Ведь завтра же я!!! Мандраж!!!
А теперь себе представте картину. Из операционной выскакивает
озабоченный зав. отделением и убегает. Через минуту-другую медленно
открывается дверь, бледный как смерть появляюсь я. „Ребята!...
Помогите!... “, прошептал я хватаясь за косяк двери и медленно сползая
на пол, поворачиваясь при этом окровавленной спиной к и без того
мандражирующей публике. Далее картина маслом „Александр Матросов своей
грудью закрывает амбразуру немецкого дзота с неперестающим строчить
пулеметом“.
Кто то из народа четко произнес: "З А Р Е З А Л И! ! ! . . . "
ОН -- ЭТО НЕ Я!
Арсеньев Денис Викторович (Арся), мальчик с пьяными глазами, очень
любил ездить на машинах. Я, ваш покорный слуга, каюсь грешил, охотно
этим пользовался и когда мое ведро с гайками ломалось и надо было
ехать чинить, всегда давал ему ключи. Особенно когда отказывали
тормоза и обильно тек бензобак или прочая ерунда присущая ВАЗ2106.
В один замечательный зимний, чрезвычайно гололедный Питерский вечер,
после того как при попытке поменять тормозные колодки при минус 30 по
цельсию, был разбит к едрене матери сам тормозной циллиндр и вся
тормозная жидкость вытекла и застыла у наших ног, Денис намек понял
и я с чистым сердцем отдал ему ключи, свой паспорт и водительское
удостоверение, так как своих документов у него ссобой не было.
Обьяснять где находиться CTO уже было не нужно. Арся, упросив Диму
работать тормозами и отодрав его от Витасика (Витасик это наш любимый
бухгалтер, недавно покусанный собакой за то что в пьяном угаре, проходя
мимо совершенно незнакомого ему доселе барбоса в целях самоообороны
на всякий случай, бабахнул ее по балде дипломатом с документами)
радостно прыгнул за баранку и на скорости полтора километра в час
начал тянуче-мучительно скрываться за горизонтом, остановив движение
на дороге по которой ехал и подрезал трамвай, пересекая перекресток
на протяжении пяти красных светофоров. С перекрестка долго неслись
маты, вопли и гомерический хохот.
Изредка был виден выпрыгивающий из машины Дима который забегая
вперед машины упирался руками в копот, а ногами в лед в попытках
затормозить медленно ползущее транстпортное средство в результате
чего сам медленно полз толкаемый машиной и страшно ругался матом
на всех кто ругался матом на него. Гомерически смеялся, надо сказать,
водитель трамвая.
Как они ехали на станцию я думаю вы можете себе сами представить,
достаточно снять с вашей машины тормоза и попытаться участвовать
в забеге по ледовому катку с сюрпризами в виде светофоров, автобусов
и внезапных бабуленций с авоськами и нехренаськами.
В трех метрах от станции техобслуживания они были остановленны
питерским ОМОНом в целях проверки документов. Как я уже заметил
"Денис -- мальчик с пьяными глазами", так распорядилась природа
ничего сделать невозможно и каждый гаишник, мент или омоновец считал
своим долгом засунут Денису трубку в рот с просьбой надуть все что
надувается и дуть во все что только дуется.
В результате удувшись до кислородного опьянения в мерзкопакостную
трубку Денис начал было возмущаться, в ответ на что ему устроили допрос
с пристрастием.
Надо сказать мы с Денисом одногодки, и знаем друг друга лет 10 уже,
живем в одной парадной, и ходили в школу вместе, только он блондин,
а у меня темные волосы. У него длинный нос с горбинкой, а я курносый.
У меня, короче говоря, татаро-монгольская харя, а он ваще на Гитлера
похож если ему усы приклеить.
Далее диалог: (Омоновец -- О, Денис -- Д). Омоновец, неудвлетворенный
результатами теста надувания трубки и видя вдрызг пьянющие Денисовские
глазищи, держа МОЙ пасспорт в руках и глядя на Дениса:
О: Имя?
Д: Иван
О: Фамилия?
Д: Миловидов
О: Отвечество?
Д: Владимирович.
О: Адрес?
Д: Проспект Косыгина , дом 9, корпус 2, квартира 215,
восьмой этаж, железная дверь слева от лифта.
О: Телефон?
Д: 5210745
О: Кем вам права выданы?
Д: Гатчинским ГАИ
О: (смотрит на мою фотку на правах) Когда вы их там получили?
Д: Четыре года назад
O: (смотря на МОЮ фотографию,а потом на Дениса) Машина ваша?
Д: Моя.
О: Когда зарегестрированна?
Д: Поставленна на учет 12 декабря того года.
О: Пробег автомобиля?
Д: 75 тысяч 340 километров или что то в этом роде.
О: Куда едете?
Д: На станцию техобслуживания
О: На эту? (показывает рукой на стоящее в десяти метрах
от них здание)
Д: Так точно
О: А что с машиной?
Д: Тормозов нет, товарищ лейтенант.
О: Как нет?
Д: Тормозной циллиндр расколашматили, тормозуха вытекла.
О: Так у вас вообще тормозов нет, как вы ехали?
Д: Четыре часа и ехали блин, два кило в час максимум.
О: А это кто в машине (показывает на Диму. Дима крутит головой
и спит)
Д: А это аварийный тормоз
O: Тормоз?
Д: Жуткий тормоз товарищ лейтенант. Могу разбудить, сами увидите!
О: Не нужно..Оружие, наркотики имеете?
Д: Спасибо не надо.
О: Машина подлежит досмотру, Иван Владимирович, пожайлуста
отойдите.
Из милицейского уаза вылазит маленького роста, одетый в ватник
мужичек и изчезает в дебрях "Жигулей". Его зад меланхолично
покачивается пару минут и неожиданно замирает. Все настораживаются.
Мужик дергает, что то из под сидения и через секунду вылетает
на воздух с красной рожей и автоматом Калашникова (короткий такой –
десантный вариант) в руке, с круглыми глазами и широко открытым
от замершего там крика ртом!!
Что пронеслось в мозгах у Дениса в тот момент он сам вспомнить
не может. То что он это я, он помнил четко, то что автомат у меня
под сидением быть мог – ничего в этом странного нет. Но то, что он
сейчас будет будет обьяснять, что я это не он, я сейчас кофе пью
в конторе и бутерброд жру с сыром, а он, это не я и мы с ним это две
совершенно разные противоложности… эти размышления ввели его в полный
маразм и прекратили мозговую деятельность в организме. Обьяснить что
фотографии на которую смотрел омоновец и верил, что это Денис,
на самом деле верить не надо, а верить надо оригиналу Дениса, который
счас на улице мерзнет и которого на фотографии нет, практически уже
невозможно, так как он только, что в течении десяти минут доказывал
совершенно обратное!!
Но товарищ лейтенант, я и фотография это две совершенно разные вещи!
Как сказать все это помягче и доступнее то, что все слова он берет
обратно, что он живет по другому адресу, что автомат не его а мой,
что документы он не украл что б провести автомат… Что он пятнадцать
минут врал, но врал во имя чего ? Во имя провозки автомата?! И как
обьяснить кто такой Иван Владимирович Миловидов и зачем я он,
а он не я? И какого хера я, Денис, на это имя отзывался?
Омоновец тем временем растопырив руки прохрипел "Бляtь!!" и схатился
за поясницу. Денис приготовился к безусловно заслуженному расстрелу.
Секундой позже оказалось что автомат принадлежит самому амоновцу,
он у него под бушлатом был, а во время досмотра у него просто спину
прихватило вот он с такой рожей и вылез.
Теперь постарайтесь представить что подумал доблестный боец ОМОНа,
когда Денис с обескровленным лицом, бубня что то жалобное себе под нос,
дрожащей рукой забрал у него документы, безвольно свалился на переднее
сидение и втопив педаль газа в пол, на машине не имеющей тормозов со
скростью не менее ста километров в час крутанулся через двойную
разделительную и скрылся в покрытой снегом дали?
Поломался у новых русских 600-й Мерс, ну попинали они колеса, протерли
стекло, похлопали дверями - не едет.
Вот засада, ну и давай они ловить
кого-нибудь, чтоб доехать домой. Смотрят - прет мужик пешком и в руках
руль от Камаза. Останавливается возле новых русских и говорит:
"Давайте подвезу", а они типа - "Ты че, мужик, дуpak, что ли?" А мужик
достает пушку из кармана и говорит - "а ну поехали!!" Ну те - что делать,
поехали на Камазе. Проехали километров примерно 50, а там пост ГАИ.
Ну водитель Камаза и говорит, типа вам со мной нельзя, я вокруг через
лесополосу, а вы через пост и за постом встретимся. Те - ОК.
Ну камазист через лесополосу, а новые русское - к менту: "Тут чувак
злобный пешком и с рулем от Камаза под пушкой заставил нас с ним
"на Камазе ехать" пешком - надо бы его поймать и в психушку сдать!"
Мент и говорит - "щазз поймаем", цепляет себе на голову мигалку,
в руки руль от мотоцикла и говорит новым русским - "один за мной
на сиденье, а другой в коляску! И без разговоров!" Новые русские -
делать нечего, один на сиденье за ментом, а другой на полусогнутых -
типа в коляске, разогнались они до сотни км и прут за камазистом.
Новый русский из коляски другому:
"Слышь, братан, лучше бы мы на КАМАЗЕ поехали"
ВОДКА«Под каждой крышей свои мыши…».
Чтобы понять как и чем живет семья, не обязательно напрашиваться к ней в гости, иногда вполне достаточно перекинуться тремя словами с ее детьми…
Катил я вчера по супермаркету тележку, вдруг слышу за спиной восхищенный детский голосок:
- Смотри, сколько дядя водки набрал.
Оглядываюсь и вижу – в соседней тележке, на женской сумочке стоят два бойких «вождя краснокожих», видимо, мама посадила их в клетку и заодно сумку поручила охранять, пока сама ходит по магазину.
Младшему года три, старшему в районе пяти.
Тут я понимаю, что восхищались они мной, потому как дно моей тележки было покрыто стеклянными бутылками лимонада разных сортов. В принципе, если не умеешь читать, то все это вполне можно принять за водку.
Я остановился и заулыбался:
- Да, немало.
Старший заглянул ко мне и деловито продолжил:
- Дядя, а тебя дома не будут ругать, за то что ты столько водки накупил?
- Нет, не будут.
- Везет, а вот нашего папу за это бабушка ругает, а мама даже бьет деревянной палкой. Дядя, а можно посчитать сколько у тебя водки?
- Можно, если умеешь, давай, считай.
Мальчик перегнулся в мою тележку и хоть сбиваясь, но все же пересчитал весь мой лимонад – ровно 12 бутылок, потом он разогнулся и с восхищением в голосе сказал:
- Двенадцать бутылок водки, ничего себе! Дядя – это что же у тебя столько баб!?
Международный музыкальный фестиваль по традиции завершался банкетом.
В ресторане отеля царила непринужденная обстановка. Все обязательные слова были сказаны, и теперь просто все отдыхали. Руководитель российского оркестра Дима обсуждал вечернюю программу со своим коллегой из Европы Павлом. Две миловидные скрипачки согласились после банкета сыграть квартет. Неожиданно Павел сменил тему.
- А почему вы всегда наливаете полный стакан, а не как все, по глоточку?
- А что тянуть. Выпил и сразу хорошо.
- И любой твой может вот так одним махом?
- Конечно.
В своих ребятах Дима был уверен. К сожалению…
- Пари?
- Да, запросто.
- Ящик виски.
- Отлично.
- Только я сам выберу героя.
- Идет.
- Он.
Павел показал в глубину зала.
- Мойша…! Твою… мать…!
Дима с удивлением узрел за столом первую скрипку. Скромный музыкант из титульной нации никогда не принимал участия в посиделках. Воду, и ту пил негазированную. А здесь ресторан прямо в отеле. Никуда ехать не надо.
В принципе, можно было сразу проставляться, но оба состава внимательно следившие за спором уже двинулись занимать места в партере.
Пришлось идти на экзекуцию.
- Миша!
Дима старался говорить спокойно и медленно.
- У нас есть традиция: все, впервые присутствующие на банкете, обязаны вливаться в коллектив. Ритуал простой – не отрываясь выпить сию чашу.
Наполнив на три четверти фужер, он натолкнулся на взгляд Павла и, вздохнув, долил до краев.
Мойша ошалело посмотрел на благодарных зрителей и недоуменно уставился на искрящийся сосуд.
- А это возможно?
- Конечно!
Это тренерский дар проснулся в Абрамове.
- Смотри!
Показательное выступление длилось пару секунд. Три глотка и задача решена.
Дима обреченно наполнил еще один фужер. Все замерли.
Мойша был умным мальчиком и сразу просчитал ситуацию.
- Каковы ставки?
- Ящик вот этого.
Виртуоз скрипки элегантно приподнял чашу, выдохнул в сторону и не спеша выпил все до дна.
- Я, пожалуй, к себе пойду.
Аплодисменты и восхищенные взгляды провожали его.
Дима поднял руку привлекая внимание.
- Если хотя бы одна …, что-то вякнет…, я тому …!
Не волнуйтесь, Миша не спился. И по-прежнему не употреблял ничего, кроме простой воды. Но авторитет в коллективе имел колоссальный.
Вторая история от Игоря Петровича, отставного адвоката, папы маленькой правдивой девочки Анечки.
Анечка выросла, выучилась, вышла замуж, родила уже свою дочь, Оленьку, и стала судьей. И при разговоре с мужем в тесном семейном кругу было решено мамину профессию не афишировать. По крайней мере, на том настаивала Анечка. А муж анечкин был в недоумении полном.
-Как, скажи мне, я должен отвечать на вопрос ребенка? Я что, врать должен?
-Да скажи что-нибудь.
-Ну вот представь, приходит Оленька ко мне и спрашивает, где, дескать, мама работает. Я что должен ответить? На скотобойне?
-Не морочь мне голову и не изображай идиота, ты взрослый мужик.
А, надо сказать, анечкин муж не пошел по семейной юридической стезе. Он, наоборот, композитор. Человек, так сказать, творческий. Анечке на первое свидание посветил музыкальное произведение собственного сочинения. Что выгодно отличало его от разнообразной дворовой шпаны, чьи музыкальные познания ограничивались тремя аккордами. Анечка так и растаяла.
Но у такого положения дел была и обратная сторона. Анечкино семейство считало ее мужа прощелыгой, бездельником, который только и может на пианино тренькать. К восьми утра на завод не идет, зарплату не получает. Правда, композиторские доходы превышали в итоге доходы папы-адвоката, и формально зятю предъявить было нечего. Но некоторая нотка пренебрежения в отношении проскальзывала. Поэтому, раз делать тебе нечего, иди гулять с ребенком. Нечего в окно смотреть и музу ждать. Музу можешь ждать и передвигая ноги. Небойсь, сможет догнать. Она, муза-то, крыльями оснащена.
Впрочем, муж ничего против прогулок не имел. Дочку любил и баловал. А потому любимым и регулярным объектом их визитов стал местный парк аттракционов. Колесо обозрения, карусели, качели, игровые автоматы, бочка с квасом, буфет с пироженками. Поход, который для других детей был праздником раз в месяц, для Оленьки стал будничным, даже можно сказать, рутинным занятием.
Помимо прямого удовольствия от всяких детских приятностей, Оля могла в кругу подружек небрежно бросить что-то типа «ах, опять эти карусели» или «как надоела эта сахарная вата». Такой, как сказали бы сейчас «гламурный» образ жизни возвышал Оленьку над подружками на три головы и делал ее кем-то вроде маленькой принцессы.
Анечкин муж и сейчас волнует женские сердца, а тогда, будучи слегка за тридцать, в мягких гэдээровских туфлях и вельветовых джинсах, он был просто неотразим. Никакой Ален Делон рядом даже не пробегал. Девицы-карусельщицы, управительницы игровых автоматов и продавальщицы сахарной ваты мигом приметили одинокого папашу-денди, который любит дочку и никогда не появляется в компании мамы.
Ясен пень, девицы стали забрасывать удочки. И так аккуратно, через дочку. Далее по известному сценарию.
-Ах, а кто у нас тут такой красивый? А как тебя, девочка, зовут?
-Оленька!
-А как папу твоего зовут?
-Артем!
-А почему вы маму с собой гулять не берете?
-А она на работе!- тут продавщица слегка киснет, но надежда еще теплится. Может быть мама погибла в ужасной автокатострофе, а добрый папа, чтоб не травмировать детскую психику, говорит ребенку, что мама на работе. И потому на автомате контрольный вопрос.
-А где мама работает?
Тут напрягается папа. Он помнит недавний разговор с супругой и четкую инструкцию, что ребенок должен отвечать на такие вопросы. Однако разъяснительной беседы с ребенком проведено не было. Да и раньше как-то тема маминой профессии в разговорах с Оленькой не затрагивалась. Поэтому папа начинает лихорадочно соображать, как бы так деликатно вклиниться в разговор чада с продавщицей и уйти от скользкого вопроса.
Должен заметить, что родители часто недооценивают остроту слуха детей и детскую сообразительность.
-На скотобойне,- четко, ледяным тоном отвечает Оленька на вопрос продавщицы и жестко смотрит ей прямо в глаза. Ей конкурентка на папу тоже не нужна. Вдруг он начнет продавщицу на каруселях катать и ватой сладкой кормить? Нет уж, дудки.
В этот день ларек с ватой закрылся раньше времени. Со следующего дня подкаты к оленькиному папе прекратились.
Довольно жуткая история из моего голожопого детства.
Вы не доводилось бывать ночью на кладбище?
Кладбище ночью и кладбище днём это я вам доложу совсем разные вещи.
Поход на кладбище ночью, в одиночку, среди деревенских пацанов был своего рода экзаменом мужества. Кто-то вызывался сам, редко. Чаще кого-нибудь ловили на "слабо". Происходило обычно всё спонтанно. В каком-нибудь мальчишеском споре кто-то говорил:
- Да ты даже на кладбище ночью забоишься! Да тебе слабо!
- Мне слабо?!!! - возмущался тот. - Да запросто!
И тут начиналось самое интересное.
Бралась какая-то приметная, но не имеющая практической ценности вещь. Кусок крашеной доски, допустим. И ватага пацанов шла на кладбище. Днём, конечно. И там, в каком-то условленном месте этот предмет оставляли. С тем, чтобы ночью тот, чья смелость требовала подтверждения, пошел и эту вещь принёс.
Одно из двух городских кладбищ находилось в лесу в километре от деревни. Мимо шло шоссе, и напротив кладбища была остановка. Вот на этой остановке вечером и собирались. Собирались, ждали пока совсем стемнеет, и рассказывали страшилки, чтоб ещё сильнее взбодрить испытуемого. Потом ему вручался в руки фонарик, и он отправлялся навстречу приключениям.
Или не отправлялся. Бледнел лицом и говорил - Не, пацаны, я не пойду. В другой раз.
Или доходил до опушки и поворачивал обратно. Тоже бывало не редко.
Это не считалось позорным, за это не дразнили и не наказывали. Потому что в ответ всегда можно было получить - Смелый? Вперёд! А даже те, кто там однажды уже побывал, второй раз не рвались. Знали, что это такое. Вообще, довольно жестокая штука, если представить.
Был у нас в деревне парнишка, Вова. Вова был не деревенский. Просто каждый год на лето его привозили к бабке. Так что он был хоть и городской, с одной стороны, но с другой всё-таки свой. И вот однажды Вова попался "на слабо". Слово за слово, и его развели на кладбище. Вова похорохорился, но деваться было уже некуда. Взяли приметную тряпку, пошли на кладбище. Дело было как раз после родительской субботы. Могилы были щедро и привлекательно усыпаны конфетами и печеньем. Но брать с могил считалось западло. Далеко заходить не стали, ряда через четыре могил привязали тряпку к приметной берёзке. Вечером собрались на остановке. Дождались, когда совсем стемнеет.
- Ну что, Вова, не передумал?
Вова, рыхлый, довольно неуклюжий мальчик, был бледен с лица, но отрицательно помотал головой.
- Ну, тогда с богом!
Вове дали в одну руку фонарик, в другую кто-то сунул нательный крестик.
- Ты главное по сторонам не смотри! И когда обратно будешь идти если, не вздумай оглянуться!
Вова пересёк шоссе и шагнул в лес. Свет фонарика ещё какое-то время метался сквозь кусты, а потом исчез. Мы ждали, вяло переговариваясь. Каждый представлял себя на месте Вовы. Бодрости это не прибавляло.
Прошло десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Вовы не было. Когда прошло два раза по столько, чтоб не спеша дойти до места и вернуться обратно, мы стали кричать. "Вооооваааа!!!" Ветер шумел в кронах деревьев, и только опушка отбивала слабое эхо. Вот тогда мы испугались уже по-настоящему. Сперва была мысль пойти всей ватагой на поиски. Однако мы от неё быстро отказались. Кладбище не проспект, по нему не пойдёшь толпой. Немного поспорив, послали двоих гонцов в деревню, за кем-то из взрослых. Все конечно понимали, чем это чревато, и жопы чесались заранее. Но сейчас об этом мало кто думал. У каждого в голове металась одна и та же мысль - ЧТО МОГЛО СЛУЧИТЬСЯ С ВОВОЙ НА КЛАДБИЩЕ?!
Вскоре из деревни, угрюмо матерясь, пришли трое с фонарями. Братья Голубевы, взрослые парни. И все, они впереди, мы сзади, пошли на кладбище. Дойдя до первого ряда оград замерли, прислушиваясь. Потом братья погасили фонари, чтоб присмотреться. И как только фонари погасли, все сразу увидели далеко впереди тусклый свет карманного фонарика. Свет не двигался. "Вашу мать!" - сказали сквозь зубы братья Голубевы, и мы стали пробираться между могилами. Кричать на кладбище ночью почему-то никто не решился.
Страшнее всего было идти последнему. И последний всегда старался выбраться вперед. Так что мы постепенно менялись местами.
Вскоре свет фонарика стал виден отчетливо. Потом стало ясно, что фонарик просто лежит на земле. Потом стало понятно, что он лежит не на земле, а на могиле. Воображение рисовало всякие неприятные картины. Присутствие братьев Голубевых слегка успокаивало.
А потом мы увидели Вову.
Вова сидел на могиле рядом с фонариком.
Мы подошли к могильной ограде, и три фонаря упёрлись в Вову.
Вова сидел на могиле.
Вова сидел на могиле, был синий, и смотрел на нас круглыми пустыми глазами.
Он сидел на могиле, синий, смотрел на нас круглыми пустыми глазами, и ЖРАЛ, CYKA КОНФЕТЫ!
За обе щёки. Вокруг него, на могиле и возле, валялся огромный ворох фантиков.
Поняв, что пришли за ним, синий Вова встал, прожевал конфеты, отряхнулся, и сказал тихим испуганным голосом:
- Из-звините. Я з-за-аблудился.
Заикался он ещё с месяц. А пиздюлей по итогу получили конечно все.
Лето, муж только затеял ремонт и тут же загремел в командировку, приходиться самой крутиться-договариваться с малярами-слесарями-сантехниками.
В очередной забор чада из детсада заметила странное отношение нянечек – ребенка подводят не за руку, а подталкивая в спину мягко, но настойчиво, здрасте-досвидания не говорят, разворачиваются и быстрее отбегают. История продолжается день-второй-третий.
На четвертый я не выдерживаю, хватаю воспитательницу за рукав и спрашиваю в чем, собственно, дело? В ответ чуть ли не визг – не трогай меня лярва, заразишь еще чем, б…дь, а мне с детьми работать!
Я, искренне не понимая такого отношения к себе, не отпуская рукав, настойчиво спрашиваю в чем же, собственно, дело?
– Ах, она еще и не понимает, б…дь!!! А вот ребенок нам все про вас рассказал!
-...?! И что же?
– Муж за порог, к ней мужики один за одним. Всем улыбается, ведет на кухню, потом в спальню, по вечерам деньги пересчитывает, и ребенку в спальне спать не дает, говорит – там грязно!!!
Я, красная как рак, вылетаю с дитем под руку из садика и спрашиваю уже его.
– Ты все правильно, сынок, рассказал, но что ремонт идет, никто почему-то не знает?!
Ребенок с чувством превосходства умного над недогадливым:
– Нас просили рассказать, что мама дома делает, а про ремонт НИКТО НЕ СПРАШИВАЛ!!!
История эта произошла в конце 70-х готов прошлого века.
В то время я
учился в Тернопольском мединституте. Среди множества дисциплин мы
проходили т.н. курс "Советского права". Вел эго бывший прокурор города,
пенсионер, подрабатывавший почасовиком. Лекции читал очень нудно, сухим,
официальным прокуроским голосом. Помню, та лекция была посвящена
семейному праву: брак, семья, разводы и т.б. За 20 минут до конца
лекции преподаватель отводил время для ответов на вопросы (а их задавали
с помощью записок). И вот мой друг решил подшутить над бывшим
прокурором. Он отправил записку следующего содержания: " Скажите
пожалуйста, с какого возраста можно сношаться?" И подпись: Рима Пуденда.
И вот дошла очередь до этой записки. А лектор имел привычку в микрофон
сразу зачитывать содержание, предварительно не просматривая записки. Зал
вначале оживился, а потом взорвался громогласным хохотом. Покрасневший
лектор попросил автора записки выйти из аудитории. Смех еще больше
усилился. Тогда прокурор сам вышел из лекционного зала и прямиком
отправился в деканат, чтобы вызвать Риму Пуденду через декана. Мы не
слышали, что происходило в деканате, но со слов его секретарши мы
узнали, что когда прокурор пожаловался на Риму, наш декан Василий
Васильевич разошелся истерическим смехом и чуть не упал со стула. Декан
объяснил лектору "Советского права", что с латынского языка "Рима
Пуденда" не что иное, как "Щель половая" (анатомический термин, не
путать со щелью в полу). Так и закрепилось за нашим преподавателем
прозвище "РИМА". А автора записки так и не нашли. Своих не выдают...
Еще в перестроечные годы, будучи студентом, приходилось мне калымить на
один ЦНИИ.
Моя работа заключалась в переводе факсов для высоких шишек.
Сейчас бы такого студента, как я, просто бы пнули под зад и наняли
профи, но в те времена далеко не все начальники были подкованы в смысле
знания языков, а образования, некогда полученного в обычных школах,
существенно не хватало для передачи грамматических конструкций сложнее
«Cat-Boy-Whisky».
Еще раз напомню, что времена были смутные. Артемий Лебедев только
вылезал из подгузников, сайт «Анекдоты из России» существовал только для
избранных везунчиков, а пользователи моего ЦНИИ даже толком не
слыхивали, что где-то в мире существует интернет, несмотря на обильную
рекламу (один фиг, Первый отдел зарубит). Так что пользовались мы
исключительно факсимильной связью.
Процесс утверждения перевода был еще тот: сначала «читает» и визирует
начальник лаборатории, который ни бум-бум в английском, далее «читает» и
визирует начальник отдела (та же фигня с ин-язом), далее «читает» и
визирует начальник подразделения (см. выше), далее «читает» и визирует
начальник Первого отдела (для тех, кто не в курсе, - это Самый Важный
отдел, обеспечивающий секретность объекта) и уж потом вконец задроченный
переводчик, то бишь я, получает доступ в пресс-центр и сдает свой
«шедевр» секретарю для дальнейшей отправки по факсу.
Стоит ли говорить, что среди переводимых мною факсов встречались
сообщения личного характера? Наверное, стоит, ибо порой я тратил дни на
донесения Иностранцам таких важных Документов, вроде «Как поживает
какой-то старый пердун?». Тот старый пердун на другой половине Земли и
не догадывался, скольких трудов стоило кое-кому доставить эти «важные»
строчки.
Но случались и казусы. В один прекрасный день мне принесли сообщение,
начинающееся со слов «Dear Madam or Sir». Увидев обратный адрес (вроде
бы какой-то старпер из Италии), я быстренько перевел что-то про грядущую
выставку и был таков (входящие сообщения не требовали такой беготни, как
исходящие, поэтому письмо едва ли не мгновенно оказалось у шефа).
Шеф думал долго. Даже слишком долго. В итоге созвал конференцию
начальников всех подразделений ЦНИИ, которые в результате непосильного
умственного труда составили Обращение к отправителю. Опять день метания
по отделам, ответный факс с ОК и паника в лабораториях, срочная
подготовка отчетов по проекту 60, покупка новейшего оборудования, найм
новых специалистов с целью уложиться к указанной дате. Что и говорить,
Первый отдел дал добро на поездку за границу, отбирались лучшие из
лучших, бабла было угрохано дай боже, люди оставались работать вплоть до
шастанья ВОХРы.
И вот! Свершилось! Лучшие из лучших полетели в солнечную Италию, набив
полные портфели результатов исследований. И... оказались на очередном
съезде гомосексуалистов, проводившемся в одном из ночных клубов славного
города Рима.
Так я впервые в жизни узнал, что такое спам.
//ПТ
Случилось это со мной пару лет назад, в те славные времена, когда я был аспирантом Белорусского государственного университета и жил в общежитии № 10, где вместе с аспирантами компактно проживали в мире и согласии также и студенты того же ВУЗа (большой привет всем студентам и аспирантам БГУ).
В этом, без преувеличения, чуде архитектуры, которое на общежитие в
общепринятом смысле похоже довольно мало - функционировало 3 лифта - 1
грузовой и 2 обычных. Вернувшись однажды в родную «общагу» чуть пораньше
обеда, я как обычно поднялся на одну пролетку и оказался на площадке
перед лифтами, предвкушая быстрое возвышение до 10 этажа. Краем глаза
заметил одинокостоящую у лифтов симпатичную миниатюрную девушку (видно
было сразу - ожидает меня уже давно). При моем появлении девушка заметно
оживилась - в глазах появился блеск, на щеках румянец.
- Молодой человек, - с придыханием, волнуясь, проговорила она и дальше
с самой обворожительной и влекущей улыбкой, на которую она, вероятно,
была способна, добавила: - Вы поедете со мной?
Ну, думаю, нет нужды вам рассказывать, как разыгралась моя фантазия. За
пару секунд я придумал для себя историю, о том как давно она влюбилась в
меня, но не решалась подойти, а сегодня пошла «ва-банк» - во что бы то
не стало решила дождаться меня у лифта. Я уже предвкушал все радости от
романтического путешествия в лифте с симпатичной крохой, как она
разрушила все очарование момента:
- Вы знаете, обычные лифты не работают, а грузовой везет только больше
50 килограмм. А я вешу всего 47. Как хорошо, что вы пришли.
Vitovt